Мы живем в эпоху войны – между культурами, между ценностями, между верами. Мы живем в эпоху войны – невидимой, необъявленной и, несмотря на это, самой настоящей. И жизнь наша глубоко противоречива: похоже, что чем больше мы силимся слить наши культуры, ценности и веры в единую «Оду к радости», тем явственнее в тихом течении жизни за демонстративным союзническим фасадом проявляются их отличия друг от друга.
Карта Европы 2011 г., составленная извращенцами и отражающая защиту их прав по 24 показателям. Зелёным цветом закрашены страны с максимальным режимом благоприятствования извращенцам, красным цветом – минимально благоприятствующие
И могло ли быть иначе, когда первое, что мы отодвигаем в сторону, приступая к дискуссиям, – это именно истина? В публичных дебатах в особенности, но и в обществе, политике, да и в философии тоже, нам внушают, что истину нужно отложить на время в сторонку, чтобы нам можно было якобы понять друг друга; чтобы не акцентировать между нами различий; чтобы никого не оскорбить; чтобы… чтобы… чтобы… Отсюда новая политкорректность – этот новояз лжи; отсюда это мультикультурное европейское общество, в которое любая культура может войти – при условии не входить туда на самом деле. Оно не может создаваться иначе, как на перманентном исторжении истины из своего лона: потому что одно ее простое добавление привело бы к разрушению принципа его функционирования – лжи.
В этом суть мультикультурной конструкции, в этом суть и европейской политической конструкции: мы можем принимать и говорить все, но только не истину! Можем ли мы сказать, что все религии правы и все они приводят к истине? Можем, и нас даже приглашают сделать это! Можем ли мы глумиться над священным во имя свободы? Можем, и нам даже советуют это! Можем ли мы сказать, что аборт – это право женщины, символ ее достоинства и свободы? Тем более! Можем ли мы сказать, что гомосексуализм – это нормальный стиль жизни, такой же обычный, как и всякий другой? Можем и даже должны это делать – в противном случае рискуем нарваться на санкции! Можем ли мы сказать, что единственная ценность – это гуманизм? О, да нас даже похвалят, если мы сделаем это, – и только так мы можем войти в европейский клуб!
Но можем ли мы при этом говорить, что гомосексуализм – это грех, что аборт – это преступление, вопиющее небу, что мультикультурализм – это пустой звук, что фундаментом европейской цивилизации является христианство? Нет, нет и еще раз нет! Мы можем приветствовать любую моральную или аморальную систему и любой стиль жизни, вот только тот, который учит, что «грех стучится в дверь, а ты побеждай его»[1] и «уклонись от зла и сотвори благо»[2], – нет!
Фундамент европейской конструкции – антихристианство скрытое или явное
Вот, например, новый ежедневник на 2011/2012 учебный год, изданный в сентябре прошлого года Еврокомиссией для европейских учащихся и бесплатно распространенный в школах на всем пространстве Евросоюза примерно в 3 миллионах экземпляров. Богато иллюстрированный, ежедневник включает обзор праздников сразу нескольких религий – иудейской, мусульманской, индуистской и т. д. – и приводит некоторые сведения о них; указан даже День Евросоюза – 9 мая. Вот только «забыли» в нем упомянуть о христианстве и включить в календарь или хотя бы указать какой-нибудь из христианских праздников – как будто их и нет совсем! Как будто Европа появилась на свет 200 лет тому назад!
Реакция Польши, Италии и нескольких французских депутатов была немедленной: они осудили «агрессивный атеизм» союзнических бюрократов. Кстати говоря, от наших, румынских, евродепутатов мы не услышали ни звука – как будто мы появились только в 1859 году, а не задолго до этого…
Хотя Еврокомиссия и вынуждена была принести извинения через своего ответственного комиссара Джона Далли, тем не менее она отказалась отозвать ежедневники из школ[3].
Подобное отношение не удивительно, если учесть ту войну, которая ведется против упоминания о христианском наследии в основополагающих текстах ЕС: этот союз был задуман, создан и используется против христианского мышления и нравственности. Это истина, которую каждый европарламентарий, евробюрократ и еврокомиссар должен усвоить, если он хочет продвигаться по европейской карьерной лестнице и стать членом европейского клуба.
Само слово «европейский» – назойливо повторяемое, чтобы вбить его как следует нам в голову! – стало синонимом антихристианства, проводимого или методом замалчивания (как в случае с ежедневниками ЕС), или в открытом противодействии.
Как же еще можно охарактеризовать сопротивление большинства европарламентариев литовскому законопроекту, пытавшемуся оградить детей и молодежь от непристойных речей и гомосексуальной пропаганды? 19 января Парламент Европы принял резолюцию, внесенную его социалистической, экологической, либеральной и коммунистической группами (так называемой «розовой Европой»), в которой Литва получила отповедь за попытку осудить «публичную пропаганду гомосексуализма» в своем желании защитить детей[4].
На эту озабоченность литовских политических элит «розовая Европа» ответила другой озабоченностью – в том, что нарушается «свобода выражения и проявления» гомосексуалистов в парадах и рекламе. По мнению европарламентариев, «в будущем парады гомосексуалистов должны быть разрешены повсюду, а дети должны иметь свободный доступ к информации о гомосексуализме»[5].
Новые европейские ценности
«Толерантность», борьба за пропаганду «гендерной идентичности» и против дискриминации по признаку сексуальной ориентации, против «трансфобии» и «гомофобии» – все это является частью пантеона новых ценностей Европы, ценностей, навязываемых с помощью европейских институтов и внесенных в основополагающие тексты Евросоюза. В способе, которым утверждаются эти ценности, однако, явственно видны черты тоталитаризма. Это развертываемая на всех направлениях борьба против традиционных представлений, учреждений, воспитания и нравственности.
Возьмем, к примеру, термин «гомофобия». Путем заведомой путаницы значений слов homo («человек») и гомосексуалист гомосексуальной пропаганде удалось навязать обществу такой софистический вывод: отныне и впредь любая критика в адрес гомосексуализма и его пропаганды будет трактоваться как покушение на человечество. Как видим, имеет место переосмысление терминов и их отождествление – и прежде всего терминов, особенно значимых для определения идентичности личности, – чтобы произвести мутации в менталитете и переиначить таким образом социальные коды.
Группы меньшинств, особенно тех, чей дискурс идеологически революционен, становятся теперь – благодаря этому опрокидыванию представлений об идентичности и общности – признанными представителями человечества. Отстранение тех, кто противится этим мутациям, особенно христиан, от государственных должностей, а затем исключение их из общества и в конце концов – из человечества подразумевается само собой и становится все более очевидным.
Реорганизация общества через сексуальную революцию
Эту мутацию должно внедрить в коллективное сознание и закрепить там воспитание. Воспитание – важнейший инструмент любой идеологии, а значит, и этой новой идеологии революционного изменения человеческой природы с помощью сексуальности вообще и аномальной сексуальности в частности. Еще с маркиза де Сада и Французской революции, а затем, в более систематизированном виде, Фрейдом (в Европе) и Альфредом Кинси (в США) и, наконец, сексуальной революцией мая 1968 года человеческая природа стала переопределяться с оглядкой на аномальную сексуальность. «Человек – это его половой орган и то, как он к нему относится», – если отбросить словесные сети, расставляемые перед нами, вроде лозунга «свобода и толерантность», то такова точка зрения на человека, которую ЕС усвоил и хочет навязать повсюду.
Красноречив тот факт, что люди, до недавнего времени несшие знамя сексуальной революции, являются сегодня влиятельными политиками Евросоюза. Так, много шума наделал случай с предводителем европейских экологов Даниелем Кон-Бендитом, который в 2001 году был обвинен в педофилии на основании признания, сделанного в 1975 году им самим в книге «Большой базар». Кон-Бендит описывает здесь свои псевдосексуальные игры с детьми[6], не отрицая того, что он, возможно, шел и на большее.
В 70-е годы прошлого века, после сексуальной революции, вся Европа, особенно Франция и Германия, превратилась в арену сексуальных экспериментов, немыслимых в прежние времена. Общественный дискурс был тогда намного более открытым, чем теперь; например, французская газета «Le Monde» предоставляла свои страницы писателям-педофилам и тем, кто старался сделать педофилию допустимой. В Германии пытались провести революцию сексуальности через ряд детских садов, в которых не только рассказывали детям о половых отношениях, но и упражнялись в них на практике – или дети с детьми, или дети с взрослыми! Пытались даже сломить сексуальные табу, пропагандируя инцест между родителями и детьми, – но натолкнулись на инстинктивное сопротивление родителей, водивших детей в эти сады[7].
Нравственные ограничения, накладываемые традицией на сексуальность, рассматривались как сдерживающие инструменты, применяемые с целью социального контроля, так что освобождение от традиции и ее ограничений – а значит, и освобождение общества от старого мира – должно было совершиться через сексуальное освобождение. То, что пытались совершить в 70-е годы прошлого века грубым и неприкрытым способом, делается теперь намного лукавее, но более системно и тотально – с помощью уроков по половому воспитанию и риторики, твердящей о свободе и толерантности.
Сексуальная революция…
Как всегда, Великобритания идет в авангарде этого движения. Здесь новым учебным планом предполагается ввести гомосексуальные темы во все предметы школьной программы. Вот этот проект, как представляет его Lifesitenews.com: «Программа будет включать ссылки на гомосексуализм и транссексуалов в рамках уроков по математике, дизайну и технологии, языкам, географии и естествознанию. На уроках по языкам будут поощрять учеников использовать лексику, разработанную гомосексуальным политическим лобби. В рамках уроков по естествознанию ученики могли бы изучать виды животных, в которых самцы играют преобладающую роль во вскармливании детенышей, каковы королевские пингвины и морские коньки, а обсуждения могли бы сосредоточиться на “структурах различных семей”. На уроках географии ученики могли бы проследить превращение квартала Кастро в Сан-Франциско из населенного ирландскими рабочими в первый в мире “квартал гомосексуалистов”».
Для уроков математики один из пропагандистов нового учебного плана, Дэвид Уоткинс, рекомендует следующее: «Когда перед тобой математическая задача, зачем вписывать сюда гетеросексуальную семью или девочку с мальчиком? Почему не двух мальчиков и двух девочек?» И далее: «Проблема преподавания гомосексуализма не ставится, речь идет об изображениях и о том, чтобы продемонстрировать детям идею, что в мире существуют и другие типы людей».
Софизм этого последнего замечания не может не вызвать шок у любого здравомыслящего человека: демонстрировать детям подобные изображения и идеи как раз и значит поощрять гомосексуализм, а приучать детей к подобному новому взгляду на мир – значит или формировать его адептов, или уничтожать и душить с пеленок всякую антигомосексуальную мысль и позицию! Это типичный метод любой тоталитарной идеологии, будь она коммунистическая, нацистская или – вот она! – сексуальная и гомосексуальная…
Петру Молодец
Перевел с румынского Родион Шишков
Журнал «Familia Ortodoxă»