Охотничьи команды
1897 ВОЕННЫЙ СБОРНИК,
том ССXXXV, С.-Петербург
Поручик
Веселовский
--------------------------------------------------------------------------------
Приглядываясь в жизни и литературе к вопросу охотничьих команд, невольно приходишь к заключению, что разработка его является еще далеко не оконченной, а потому, мне кажется, всякое, даже и не авторитетное слово, о нем будет вовсе не лишним, способствуя все большему и большему выяснению этого нового, но весьма важного вопроса военной жизни. В данном очерке я попробую вкратце проследить возникновение охотничьих команд, первоначальное положение их, постепенное приобретение ими более прочной постановки и современное их состояние, сделав, вместе с тем, краткую характеристику существующих занятий и желательной постановки их, а также рассмотрю и вопрос об отдельном помещении охотничьих команд.
Уже во время славной Севастопольской обороны, затем в период Кавказских войн и, наконец, в последнюю Турецкую кампанию охотничьи команды работали, еще не существуя официально. Сначала это были непостоянные команды и даже не временно учрежденные, а чисто случайные. На каждое предприятие, требующее особенной смелости и соединенное с большим риском, вызывались охотники, т. е. люди, желающие его выполнить.
Потребное количество отчаянных смельчаков являлось; их отдавали под начальство офицера и команда готова. По миновании надобности, эта команда распускалась, по большей части, не оставляя никаких следов, кроме воспоминания о молодецки исполненном поручении. Такая, чисто случайная, форма существования охотников продолжалась до тех пор, пока Кавказская война не дала неотразимых доказательств пользы охотничьих команд. Тогда охотники вступили в новый фазис своего существования. В некоторых местах из них были сформированы, непосредственным распоряжением частей, команды, которые уже не распускались после каждого отдельного поручения. Факт сформирования охотничьих команд не по приказу свыше, а по инициативе войсковых частей, красноречиво говорит в их пользу. Он доказывает, что в них есть действительная потребность. С течением времени, потребность в охотничьих командах настолько назрела, что команды эти были учреждены официально приказом по военному ведомству 1886 года №260. Но, несмотря на свое блистательно заявленное право существования во время предшествовавших войн, упомянутый приказ только разрешил существование охотничьих команд в составе не более четырех человек с роты, но даже не отвел им особого времени для специальных занятий, указав лишь для сего на субботы, праздники и время, назначенное для вольных работ. Это лишало солдат-охотников почти всего свободного времени и тем самым прививало им понятие о второстепенном значении дела охотничьих команд, а у занятий отнимало их главный шанс на успех, их занимательность, потому что как бы живо ни поставил начальник охотничьей команды занятия, но раз они отнимают у солдата его свободное время, можно заранее сказать, что он отнесется к ним не только апатично, но и враждебно.
С течением времени, практика и печать выяснили неудобства подобной постановки дела. В виду этого обстоятельства, последовал циркуляр главного штаба 1891 г. №202, которым было отведено для занятий охотников два дня в неделю, предписывалось возможное облегчение им караульной службы, в смысле количества нарядов, предлагалось улучшение пищи во время экскурсий, рекомендовалось предоставлять начальнику охотничьей команды верховую лошадь, а команде придавать артельную повозку на время экскурсий. Далее, приказом по военному ведомству1892 года №192 введено для охотников наружное отличие - зеленые нашивки на рукавах, дано право на производство в унтер-офицеры специально за высокие охотничьи качества, без прохождения курса учебной команды, а начальнику охотничьей команды назначены столовые деньги наравне с другими младшими должностными лицами части. Вскоре и комплект охотничьих команд в отдельных батальонах был доведен до восьми человек с роты. Это уже придало значительную прочность делу охотничьих команд. В сознание нижних чинов начинает проникать мысль, что занятия охотничьей команды не есть дело второстепенное, а так как эти занятия уже не отнимают у них свободного времени, то апатия в занятиях сама собой исчезает и заменяется горячим интересом к делу, лишь бы начальник охотничьей команды любил дело и умел поставить занятия.
Чтобы покончить с историей охотничьих команд, еще остается сказать несколько слов об их помещении. В первое время своего официального появления многие из частей собрали охотников в совершенно самостоятельные команды и дали им отдельные помещения, но потом, вследствие циркуляра главного штаба 1891 г. №202, команды эти не стали помещаться отдельно, а собирались только для специальных занятий, помещались же охотники по-ротно, исключая случаи широкого расквартирования частей, когда охотники жили при штабе части.
Теперь обратимся к рассмотрению подробностей в современной постановке дела охотничьих команд. Деятельность охотничьих команд регулируется распоряжениями свыше в виде приказов по военному ведомству, циркуляров главного штаба, а равно и приказов, и циркуляров по округам и областям. Эти распоряжения указывают, как на задачи охотничьих команд, так и на средства к их достижению. Дальнейшее указание средств, т. е. рода занятий, при помощи которых лучше бы достигалась цель существования охотничьих команд, лежит на обязанности начальников дивизий и лиц, равных им по власти. Наконец, главным исполнителем и руководителем является начальник охотничьей команды, под наблюдением командира части. Его задача - разработка плана занятий до последних мелочей, сообразно с общими указаниями, выраженными в приказах, циркулярах и инструкциях. Роль начальника охотничьей команды в данном случае является не только весьма трудной, но и весьма важной по своим последствиям, потому что при неудачном составлении подробного расписания занятий, все указания теряют свою силу и не достигают своей цели. Средствами, предотвращающими подобный исход дела, являются контроль командира части и ежегодные отчеты о занятиях охотничьих команд, представляемые от частей войск. Первое из этих средств влияет непосредственно на составление расписания и ход занятий, а второе, в зависимости от замеченных уклонений и ошибок, дает свои указания по рассмотрении отчетов. Выполнение же составленного расписания занятий и сообразная постановка их по отношению к нижним чинам зависит всецело от начальника охотничьей команды и трудно поддается какому бы то ни было контролю. Итак, непосредственным деятелем в выработке из строевого солдата выносливого, энергичного, сообразительного, смелого и ловкого охотника-разведчика является начальник охотничьей команды.
Задача его делится на две части: первая состоит в соответственной выработке физической стороны охотника, а вторая - в соответственном развитии нравственных его качеств. Первая часть задачи отличается крайней очевидностью и большой простотой выполнения. Контролирующая власть всегда, даже при поверхностном внимании, может заместить недостатки в этом направлении, благодаря чему эта часть задачи пользуется особенным вниманием при её выполнении, да и самое исполнение её является делом не особенно сложным, потому что уставы и практика жизни дали в этом направлении настолько точные указания, что если имеется достаточно времени, то при небольшом внимании со стороны начальника охотничьей команды и точном соблюдении уставных правил, всегда получатся благотворные результаты.
Вторая часть задачи, развитие нравственных и мыслительных способностей охотника, напротив, отличается малой очевидностью, т. е. последствия её хорошего или дурного выполнения весьма трудно замечаются контролирующей властью, особенно при поверхностной поверке, благодаря такому обстоятельству, эта часть задачи нередко пользуется наименьшим вниманием исполнителей, но по существу является наиболее важной и трудной стороной дела, так как имеет целью заставить моральные силы человека работать в определенном направлении. Поэтому в данной части задачи желательны большее к ней внимание и более точная выработка указаний, направленных специально к урегулированию деятельности и к облегчению задачи начальника охотничьей команды.
Сообразно с задачей и занятия охотничьей команды делятся на две группы: 1) занятия, укрепляющие тело охотника, и 2) занятия, вырабатывающие его нравственный склад. К занятиям первой группы относятся гимнастика, фехтование, стрельба, походные движения (экскурсии) и т. п. Гимнастика состоит в исполнении на машинах и в полевом гимнастическом городке упражнений, указанных в уставе, причем некоторые из них исполняются в походном снаряжении. Исполнение охотниками гимнастических упражнений требуется более ловкое, чем прочими нижними чинами. К этому же отделу занятий можно отнести атлетические игры, плавание и преодолевание местных препятствий при полевых занятиях. Этот отдел образования почти весь вполне точно определен уставом, так что, при внимательном отношении, постановка его является достаточно хорошей. Фехтование отчасти дает те же результаты, что и гимнастика, т. е. укрепляет мускулы и развивает ловкость, но, кроме того, развивает специальную ловкость в управлении оружием. Если к уставному фехтованию прибавить вольный бой, то этот отдел образования можно также считать хорошо поставленным и выполняющим свою задачу. Стрельба охотниками проходится в одно время с другими нижними чинами и в том же объеме, который определен уставом для всех. Но в виду того, что рекомендуется обратить внимание, чтобы охотники все были прекрасными стрелками и, кроме указанной в уставе стрельбы, занимались стрельбой по движущимся целям и на вскидку, то по этому отделу приходится вести специальные занятия, кои при дальнобойности наших ружей, весьма редко удается производить дома; вследствие чего является настоятельная необходимость в производстве экскурсий охотничьих команд в места с редким населением. Что же касается движущихся целей, то не придумать лучшей движущейся цели, как бегущего зверя или летящую птицу. Таким образом, при прохождении этого важного отдела образования, мы невольно приходим к мысли о важности охоты для охотничьих команд, но об охоте я подробнее буду говорить ниже.
Походные движения имеют целью: во-первых, выработку выносливости при ходьбе; во-вторых, ознакомление с дорогами, как в смысле направления их, так и в отношении качеств; в третьих, выработку умения приспособляться ко всяким походным условиям и преодолеванию встречающихся препятствий, и в четвертых - изучение страны и её обитателей. Особый разряд походных движений - ночные движения, имеют целью ознакомить охотников с условиями движения ночью. Походные движения имеют, кроме того, и значение развивательное.
Из приведенного выше перечисления целей, достигаемых походным движением, ясно, что этот отдел охотничьего образования не заключает в себе особенной сложности, но в то же время весьма важен. Рассматривая наиболее выдающиеся отделы охотничьего образования, направленные к развитию физических сторон охотника, мы видим, что значительная часть их может вполне развиться и дать благотворные результаты только путем экскурсий.
Теперь я перехожу ко второй группе занятий, к занятиям, вырабатывающим нравственную сторону охотника. Приступая к этой группе занятий, невольно наталкиваешься на вопрос о помещении команды. Насколько для физических упражнений безразлично вместе или по-ротно помещаются охотники в свободное от занятий время, настолько для занятий, направленных к выработке нравственных качеств охотника, необходимо, чтобы они помещались отдельно от рот, составляя одно целое, оставаясь постоянно под влиянием и надзором начальника команды. При полной отдельности охотничьей команды от рот, в людях невольно выработаются молодецкие традиции, пробуждается самолюбие солдата, как охотника, и является готовность постоять за репутацию команды; при существовании же этих данных, задача начальника охотничьей команды значительно облегчается. Достаточно одного во-время сказанного слова, ловкого намека, чтобы заставить охотника пустить в ход все свои способности и на ученье, и в действительной охотничьей работе. Ничего подобного не может быть при помещении охотников по-ротно, потому что три четверти своего времени охотник будет находиться вне сферы влияния начальника команды, и то, что сделано в смысле воздействия на нравственную сторону солдата, легко утрачивается, особенно, если в роте окажутся элементы, не сочувствующие идее команды. К несчастью, эти элементы встречаются весьма часто и для успешного выполнения наиболее важной и трудной части задачи охотничьего образования необходимо, при помощи отдельного помещения, устранить их влияние. При отдельном помещении в длинные зимние вечера какой-нибудь краснобай из старых охотников увлекательно расскажет в кружке своих молодых товарищей, как лихо справился он в одной из своих охотничьих экскурсий с тигром, медведем или рассвирепевшим кабаном; какие чудовищно крутые горы пришлось одолеть и какие степи и леса пришлось повидать ему во время экскурсий, а там кто-нибудь припомнит и расскажет прочитанный или рассказанный начальником команды пример молодечества из военной или охотничьей жизни; тут же и подходящая книжка явится на сцену... Внимательно относится ко всему этому молодой охотник. Все трудное и неприятное в рассказе исчезает для него: ярко рисуется только увлекательное молодечество действующих лиц и в нем рождается непреодолимая потребность подражать им. На утро соответствующая постановка занятий и личный пример начальника команды еще более укрепляют в нем такую потребность. День за днем и мысли робкого неопытного солдатика приобретут такой склад, при котором труды, опасности и лишения, неизбежные при охотничьих занятиях, даже в мирное время, не только не пугают его, но прельщают. Такая обстановка, вместе с занятиями, из обыкновенного строевого солдата вырабатывает смелого, ловкого и выносливого разведчика, который не дрогнет перед опасностью, всегда выручит в беде товарища и где нужно ловко проведет врага. Каждому очевидно, как, при наличности таких данных, облегчается задача начальника охотничьей команды и как при отсутствии их она затрудняется.
Если разобрать, что говорят против отдельного помещения охотничьей команды, то приходится иметь дело с тремя возражениями:
отчуждение людей команды от рот;
отсутствие охотников из роты в нужную минуту;
необходимость в прохождении общего курса солдатского образования.
В чем может выразиться отчуждение охотника от роты? В том, что он будет сознавать себя охотником, а не солдатом такой-то роты. Но как бы охотник не проникся сознанием своего охотничьего положения, он никогда не забудет, что он, кроме того, солдат такой-то роты, в которой он прослужил часто не один год и успел завести связи, тем более не забудет, что на общие ротные, батальонные и полковые учения он будет становиться в строй своей роты, а три месяца в году, май, июнь и сентябрь, будет всецело жить в роте. Что же касается самого опасного вида отчуждения, когда один солдат не идет на выручку другого в опасности, потому что считает его чужим, то, мне кажется, такого отчуждения, не только между людьми команды и рот одной части войска быть не может, но и вообще оно несовместимо с духом русской армии. Несомненно, что если солдат из отдаленной Сибири увидит в опасности солдата, служащего на другом конце Российской Империи, которого он никогда раньше не видал, он жизнь свою положит, выручая товарища, только потому, что оба они русские солдаты. Что же касается отсутствия охотников из роты в нужный момент, т. е. когда рота получила отдельную задачу, что помешает командиру части отдать приказание охотникам остаться при своей роте. Тогда, эти отборные молодцы, появившись в роту, не только будут выполнять свою специальную работу, но и привлекут на себя внимание всех нижних чинов роты и вызовут в них желание подражать. Прохождение курса общего солдатского образования можно поставить двояко; можно или посылать охотников на занятия в роты, исключая двух дней в неделю, назначенных на специальные охотничьи занятия, или поручить начальнику охотничьей команды и общие занятия с тем, чтобы он занимался ими всю неделю, исключая двух дней специальных занятий. На общие же учения роты и более крупных частей охотники обязательно должны возвращаться в роты. Последний из указанных способов постановки дела, на мой взгляд, лучше, потому что солдат приходит в охотничью команду настолько уже знакомый с предметами общего солдатского образования, что его не приходится учить наново, а только занимать, с целью поддержания в нем приобретенных познаний и их усовершенствования.
Общие занятия от того, что они будут производиться в охотничьей команде под наблюдением начальника её, не только ничего не потеряют в своем качестве, но, напротив, выиграют, потому что в роте слишком много людей для того, чтобы можно было обращать особенное внимание на охотников, а в команде - в интересах начальника команды поставить общие занятия так, чтобы молодецкая репутация команды была поддержана во всех отделах воинского образования. Учебные же пособия команда может с таким же успехом завести, как и рота. Может быть - явится возражение, что не нужны нам отдельные молодецкие команды; но иметь охотников и не иметь молодцов, значит остановиться на полдороге; даже более того, это значит, в корне подрывать дело охотничьих команд, потому что идея охотничьих команд неразрывно связана с идеей молодечества.
Теперь я прослежу дальнейшее развитие вопроса об отдельности охотничьей команды. Несомненно, что в успехе занятий, направленных к выработке нравственных качеств охотника, большую роль играет желание самого охотника отдаться всей душой делу и что такое настроение его вызывается соответствующей обстановкой его жизни и постановкой дела обучения. Под словом "обстановка жизни" я разумею жилище, одежду и пищу. Известно, что для здоровья человека необходимо благоустроенное, в смысле гигиены, жилище. Это правило, касаясь всех вообще, не только не должно миновать охотников, но должно применяться к ним с особенною строгостью, потому что люди, от которых требуется особенно крепкое здоровье, имеют право рассчитывать и на особенное внимание к условиям сохранения его. Так что в каждой части войск не следует отводить охотникам какое придется лишнее помещение, а, напротив, к выбору его следует с особенной строгостью приложить все правила гигиены. Одежда имеет значение не только в смысле сохранения здоровья, но и в смысле поддержания молодцеватости. Каждому ясно, что трудно иметь молодцеватый вид в грязном, заплатанном, стареньком мундире. Это не только лишает охотника его молодцеватого вида, но часто и удручает его мыслью о невозможности поддержать репутацию своей команды в таком одеянии. Чтобы не было этого, весьма вредного для дела, настроения, нужно только дать охотнику лишний мундир, шаровары, шинель и фуражку, но не в цейхгаузе, а на руки, а для опрятности дать лишнего материала на белье. Про специальное охотничье одеяние и лишние сапоги для экскурсий не говорю, потому что их почти везде дают. В случае отчисления охотника от команды, лишние мундирные вещи следует от него отбирать. Такой добавок в охотничьем одеянии части, вероятно, могли бы сделать из своей экономии.
Дальше следует довольствие команды. Довольствовать ее можно двояко: или прикомандировать к ближайшей роте, или допустить самостоятельное приготовление пищи. Первый способ, хотя более дешевый, имеет значительные неудобства в том, что команда должна будет применяться к роте, что не всегда удобно для неё по характеру её занятий. Придется иногда прерывать занятия охотничьей команды, или команда будет опаздывать к обеду. При самостоятельной варке является препятствием малочисленность команды, потому что если положить в котел по 1/2-фунту мяса, то, при достаточном количестве воды, суп будет не наварный, а при малом количестве воды его будет мало. Этому горю можно помочь, дав охотникам 1/4 фунта лишнего мяса на человека. Тогда на обеде будет вариться по 3/4 фунта мяса, и суп выйдет наварный. На такое улучшение пищи охотники имеют право в силу того же принципа, что раз от них требуется более крепкое здоровье, то и нужно дать усиленные средства для его поддержания. Остальные продукты достаточно дать по положению. Обязанности артельщика команды мог бы исполнять один из ротных артельщиков при условии принятия от него продуктов дежурным охотником. Все сказанное относительно довольствия касается довольствия охотничьей команды дома, так как в походе довольствие их поставлено довольно хорошо. Такая обстановка жизни будет отчасти и вознаграждением охотников за их исключительную трудность службы. Прекрасно обставленная команда охотников невольно привлечет к себе внимание всех нижних чинов части и возбудит в них стремление попасть в команду, а это избавит начальство от необходимости часто, за недостатком желающих, наугад назначать людей в команду, потому что тогда, при каждом вызове, явятся десятки желающих лучших солдат и уже из них легче будет выбрать подходящих людей, чем искать их во всей массе. В силу того же обстоятельства, зачисленные охотники будут всеми силами стараться удержаться в команде, тогда как теперь случается, что, боясь трудностей службы, лучшие солдаты уклоняются от назначения в охотничью команду, а отчисляемые из неё уходят с плохо скрытым удовольствием. Кроме того, при такой обстановке дела, окончательно исчезнет мысль о второстепенности охотничьих занятий, а явится сознание необыкновенной их важности. Это тоже не может не сослужить хорошей службы делу охотничьей команды. Я ничего не сказал еще об административном устройстве охотничьей команды, но эта сторона вопроса довольно подробно рассмотрена в заметке г. В. Р., помещенной в сентябрьской книжке "Военного Сборника" за 1893 год. В виду изложенного, упомянутые выше доводы против отделения охотничьей команды теряют свою силу. Покончив с вопросами, неразрывно связанными с делом нравственной выработки охотника, я перехожу к частностям этого дела, т. е. ко второй группе занятий.
Вторую группу занятий составляют чтение и разговоры, знакомство с тактикой ("Устав полевой службы") и топографией и охота. Чтение соответствующих книг, как самими охотниками, так, особенно, и начальником команды, влияет, во-первых, на умственное развитие охотника вообще, а во-вторых, этим способом легче, чем каким-нибудь другим, создать такой склад мыслей, при котором солдат всей душой отдается охотничьему делу. Я уже упомянул, какой процесс происходит при этом в душе охотника, вновь поступившего в команду; как он под влиянием разговоров с товарищами и чтения книг может увлечься идеей молодечества, а если это дело с любовью и умеючи возьмет в свои руки офицер, то несомненно польза для службы будет громадная, но не нужно забывать обстановки жизни, иначе и самый умелый офицер беспомощно опустит руки. Знакомство охотников с тактикой должно заключаться в твердом и осмысленном знании сторожевой и разведывательной службы и службы патруля при охране походного движения. Нужно, чтобы охотник настолько основательно знал все уставные правила, относящиеся к этому предмету, чтобы не только мог исполнять обязанности рядового, но при надобности заменял бы и старшего на посту или в команде и умел бы найтись во всех затруднительных случаях. При прохождении сторожевой службы, служба в секрете должна быть пройдена с особым вниманием. Служба патруля и служба дальнего разведчика должна не только проходиться теоретически и практически при отдельных ученьях команды, но также при всяком удобном случае на учениях роты и более крупных частей войск. Не следует смущаться случаями неудачного выполнения задачи охотниками. Ошибки чаще всего объясняются именно отсутствием практики или тем, что в команде оказалось много новых охотников. Ведь нельзя же требовать, чтобы солдат, только что зачисленный в команду, сразу приобретал все необходимые для охотника качества. Это дается только прохождением известного курса охотничьего образования, что, в свою очередь, требует времени. На ошибки же охотников следует смотреть, как на случай для них практиковаться в своем деле и приобрести в нем опыт. В мирное время обыкновенно ошибки разведчиков не ведут за собой особенно важных последствий, а потому пусть они ошибаются, лишь бы эти ошибки мирного времени дали им опыт и избавили их от ошибок в военное время, и чем больше начальник дает случаев охотничьей команде испытать свои силы на поприще более широком, тем лучше.
На частных своих занятиях начальник охотничьей команды, при всякой возможности, должен практиковать эти важные отделы образования на больших расстояниях, а так как в местах постоянного квартирования команды все ближайшие окрестности весьма скоро изучаются и учения вследствие этого, теряют значительную долю своего интереса и пользы, и составление тактических предположений затрудняется, то невольно выступает на сцену опять тот же вопрос - о пользе возможно частых экскурсий, с которым мы уже встречались раньше. Только на больших расстояниях, при постоянной перемене условий ученья и характера местности, возможно полное развитие дальних и ближних разведок и сторожевой службы. Степь, горы, лес, густо населенная местность, все это требует особенностей в отправлении сторожевой и разведывательной службы, и эти особенности, сидя дома, никакой теорией не осилить. Что же касается учений с целью совершенствования в упомянутых отделах охотничьего образования, то, несомненно, наиболее полезным является для охотников участие в двухсторонних ученьях рот, батальонов и последующих крупных частей, потому что при них работа охотников ближе подходит к работе военного времени. На частных же учениях охотничьей команды, как бы удачно ни составлялись предположения, всегда приходится ведаться с крупным неудобством: отсутствием противника, который охотникам противодействовал бы своими разведчиками или постами. Вследствие этого приходится признать, что отдельные учения команды имеют характер скорее примерных упражнений без противника, чем действительных учений. Только при исполнении некоторых предположений, когда численный состав противника не важен команда, делясь на две части, может с успехом обставлять свои частные учения. Вообще же говоря, хотя частные учения охотничьей команды, безусловно, необходимы, нужно также возможно чаще давать команде случай поучиться действовать, имея перед собой действительного противника. В успехе изучения данного дела большую пользу должны принести совместные полевые учения нескольких команд, специально направленные к изучению сторожевой и разведывательной службы и имеющие характер двухстороннего маневра. В подобных учениях, кроме обычных стимулов, побуждающих охотников хорошо знакомиться со своим делом, выступило бы на сцену и соревнование команд между собою. Предположения подобных учений могли бы составляться или старшим начальником войск, к которым принадлежат команды, или, по его поручению одним из начальников охотничьих команд, а старший начальник только утверждал бы их и, таким образом, оставался бы главным руководителем учений. Начальник же охотничьей команды, которому было бы поручено составить предположение, мог бы с пользою применить свое близкое знакомство с топографией местности, которая старшему начальнику, конечно, не может быть так близко знакома, как бывающему в частых экскурсиях офицеру. Наблюдение за ходом выполнения задачи и представление о нем отчета может быть поручено или одному из начальников охотничьих команд, или другому лицу, достаточно компетентному в данном вопросе. Говоря о малочисленности команд и происходящих от сего недостатков частных учений, я разумел преимущественно охотничьи команды отдельных батальонов.
Важнейшим отделом сведений охотника является рекогносцировка. Сведения о производстве рекогносцировки должны преподаваться в таком размере, чтобы охотник в каждом отдельном случае знал, на какие стороны предмета обратить внимание. Например, рекогносцирует он дорогу; ему должен быть известен целый ряд вопросов, на которые нужно ответить. Рекогносцирует он неприятельскую позицию; ему должно быть известно, что именно в ней может интересовать пославшего его начальника и т. д. Словом, на каждый случай рекогносцировки ему следует знать вопросы, ответы на которые и составляет цель рекогносцировки. Для того же, чтобы знакомство с этими вопросами охотника не было простым зазубриванием, их нужно стараться во время теоретических занятий преподать в отдельности, объяснив, почему ставится в данном случае такой, а не иной вопрос. Тогда сведения, приобретенные охотниками, будут сознательными и если случайно забудутся, то могут быть восстановлены путем собственного мышления. Не следует при этом забывать, что охотники являются малоразвитыми людьми и в указанных отделах тактики и топографии нужно ограничиваться сообщением строго необходимого, потому что чрезмерное количество сведений может произвести такую путаницу в голове охотников, что польза от такой работы будет весьма сомнительна. При преподавании, как этих, так и других сведений, нужно, как можно реже, прибегать к книге. Живое слово и пример, вопросы и ответы и вообще разговорная форма преподавания - вот лучшая система обучения. Часто приходится удивляться тугой понятливости нашего солдатика, когда он знает, что вы объясняете ему что-нибудь книжное, а устраните мысль о книжном разговоре, расскажите ему тоже самое своими словами, да приведите какой-либо пример и тот же солдатик все поймет. При задачах на рекогносцировку местности, чем чаще меняется район, тем лучше, а потому нельзя не сказать, что и при этом роде занятий экскурсии весьма полезны. Сторожевая и разведывательная служба и рекогносцировка являются важнейшими отделами охотничьего образования, потому что все остальное служить средством, достигающим те или другие цели в деле образования охотника, а сторожевая и разведывательная служба и рекогносцировка имеют непосредственное практическое применение, в виду чего, в курсе охотничьего образования им должно быть отведено самое видное место. Кроме рекогносцировки, при знакомстве охотников с топографией, нужно стремиться, чтобы они свободно читали карту и план и были знакомы с условными знаками, умели бы ориентироваться по карте, плану и компасу, имели бы понятие о масштабе, знали бы и понимали значение магнитной стрелки на компасе, умели бы ориентироваться по местным предметам и небесным светилам. Чтение планов должно быть таково, чтобы охотник мог по плану подробно рассказать характер указанной на плане местности или дороги и с планом и компасом в руках мог бы пройти в тот пункт, который указан на плане. Для того же, чтобы легче достигнуть свободного и сознательного чтения планов, начальник охотничьей команды, в присутствии нижних чинов команды, должен произвести съемку нескольких наиболее характерных участков местности и при этом кратко, но удобопонятно рассказать, каким путем переносится местность на бумагу. Тогда штрихи, горизонтали и условные знаки перестанут быть мертвой буквой для охотника, а явятся перед их глазами вполне понятной грамотой. Сами же охотники должны настолько усвоить смысл съемки, чтобы, рассказывая о какой-либо местности, могли дать схему её, сохраняя правильное взаимное расположение точек, без вычерчивания этой местности по правилам топографии. Ориентировать план или карту должны не только по компасу, но и по имеющимся на них приметам. Понятие о масштабе и практическом пользовании им легче всего дать во время съемки, производимой начальником охотничьей команды. Охотник, знакомый в такой степени с топографией, будет в состоянии не только пройти всюду с планом и компасом в руках, не только произведет сознательную разведку или рекогносцировку, но при докладе о выполнении своего порученная начертит на земле или бумаге схему описываемой им местности и таким образом сделает свой доклад нагляднее, и себе поможет припомнить многое, что без чертежа было бы упущено из вида. Ясно, что восприятие всех вышеупомянутых сведений, хотя бы и вкратце, всего легче для грамотных охотников, как 6олее развитых.
Теперь я обращаюсь к рассмотрению последнего рода занятий - к охоте. Охота способствует выработке самых желательных и необходимых качеств в солдате, именно: храбрости и находчивости, особенно это можно сказать про опасные охоты, каковыми являются охоты на крупных хищных зверей и кабанов, также охоты на горных козлов и других животных, обитающих в местах, проходимых с опасностью жизни. На подобных охотах участнику часто случается смотреть в глаза смерти и, чтобы избавиться от неё приходится пускать в ход все свои способности и физические силы. Но, кроме случаев опасности (которые, кстати сказать, одни только обыкновенно и ценятся в охоте), сколько нужно выносливости, ловкости и находчивости, чтобы подойти на выстрел к зверю, старающемуся всеми силами уклониться от встречи с человеком. Ум человека здесь должен одолеть хитрость и осторожность зверя. С этой точки зрения, неопасные охоты, каковы охоты на мелких хищников, коз и птицу, стоят нисколько не ниже охоты на тигра или медведя, а, пожалуй, и выше, в виду большей осторожности упомянутой дичи. Кто сам охотился, тот, при внимательном взгляде на охоту, непременно придет к выводу, что она дает массу случаев для испытания храбрости и находчивости человека. Для охотничьих же команд она особенно важна тем, что дает им отсутствующего в мирное время противника, который является не условным, а самым настоящим противником, противопоставляющим охотнику, то свою хитрость и осторожность, то когти и зубы, а иногда и все это вместе. Способности охотника здесь тоже работают не шуточно, потому что результатом небрежности, трусости или неумелости может быть не условное, а самое настоящее поражение, приносящее с собой не только позор неудачи, но часто и смерть. Не менее важным противником охотника на охоте является природа. Какие горы, болота и леса приходится одолевать охотнику, чтобы добраться до прячущейся дичи! С какими реками приходится иметь дело, при отсутствии почти всяких средств для переправы через них! Не нужно думать, что преодоление подобных препятствий влияет только на мускулы человека. Нет, тратить такую массу энергии, какая тратится при преодолевании местных препятствий, нельзя бесследно для души. Характер человека закаляется и приобретается привычка к настойчивому преследованию намеченной цели. Вырабатывается также сноровка в борьбе с местными препятствиями: это тоже, своего рода, изворотливость. Затем, часто приходится на охоте и голодать, и зябнуть, и мокнуть, и все нужды солдатские, которые другой солдат только и увидит во время военного похода, охотнику приходится испытать в мирное время. Так что, если взглянуть на охоту с военной точки зрения, то окажется, что солдат в мирное время воюет и обстановка этой войны до некоторой степени походит на условия настоящей войны. Охота полезна еще тем, что часто вызывает дальние экскурсии. 0 пользе их я уже имел случай говорить в отделе о походных движениях. С точки зрения физической пользы, охота развивает выносливость, закаляет здоровье людей, дает большую практику в стрельбе по подвижным мишеням, в плавании и устройстве переправ из подручных материалов и вообще в борьбе с местными препятствиями. Из того, что я уже сказал, достаточно выясняется значение охоты и, в виду её пользы, на охоту команд нельзя смотреть, как на случайное занятие, или как на потерю времени и развлечение. Общее правило: нет охоты, которая, хотя бы отчасти, не заставляла работать и душу, и тело человека. Если охота иногда и бывает лишена опасности, то она, во всяком случае, требует изворотливости в борьбе с осторожностью дичи; если, по обилию дичи, охота и принимает иногда промысловый характер, как, например, туркестанская охоты на кабанов, то благодетельная сторона её от этого ничего не теряет. Ведь чем больше убито кабанов, тем больше представляется случаев для преодоления препятствий, стрельбы, храбрости и изворотливости; кроме того, стреляющий большею частью не знает, свинья перед ним или секач; это заставляет ожидать худшего, т. е. что после выстрела раненый секач бросится на него. Стрельба же при подобной перспективе, очевидно, вырабатывает твердость и спокойствие духа и близко подходить, по нравственной обстановке, к боевой стрельбе. Из всего этого следует, что охоте желательно отвести на деле видное место в ряду занятий охотничьей команды и вести ее также систематически и внимательно, как и другие занятия, не стесняясь сроком увольнения команды для этой цели и не считая это время потерянным для других занятий. Время это тем более не потеряно для занятий, что умелый начальник охотничьей команды всегда найдет возможность, параллельно с охотой, произвести занятия и по другим отраслям охотничьего образования и при гораздо лучшей обстановке, чем дома. Стрельба, сторожевая и разведывательная служба, знакомство с топографией гораздо лучше изучаются именно параллельно с охотой.
В своем кратком исследовании дела охотничьих команд я останавливался преимущественно на тех отделах образования, которые пользуются недостаточным или односторонним вниманием, стараясь осветить преимущественно те их черты, которые чаще ускользают от внимания. Во всяком случае, из того, что мною сказано, выясняется, что наилучше обставлены занятия, развивающие охотника физически, а занятия, вырабатывающие нравственные качества, напротив, часто остаются в забвении. Прежде всего, весьма серьезной помехой в деле нравственного и умственного развития охотника является разрозненное помещение охотничьей команды, вследствие чего нравственное влияние на охотников всегда ускользает из рук начальника команды и самая важная и трудная часть охотничьего образования крайне затрудняется. Затем, каждому известно, какое важное влияние могли бы иметь чтения и беседы на нравственный склад охотника, а между тем их обыкновенно отодвигают на второй план. В то время как физические упражнения имеют строго определенные часы, чтения и беседы производятся между прочим, да и то не везде. В некоторых частях предложено читать после ужина до поверки и вообще в любое свободное от занятий время; хотя при этом предлагается не неволить нижних чинов к слушанию чтений, но, во-первых, свободное от занятий время дается солдату, чтобы он мог починиться, заняться своим делом, отдохнуть и если может, то и почитать, но не по назначению, а сам по себе. Отнимать у солдата его свободное время едва ли справедливо; во-вторых, правильно ли из главного делать второстепенное? Разве занятия, например, ружейными приемами настолько важны, что нельзя от них отнять три, четыре часа в месяц и отдать их на пользу выработки нравственного элемента в охотнике? Тем более что, при недостаточной выработке этой стороны образования, никакой строй не поможет охотникам выполнить свою задачу на войне. Другие отделы этой группы тоже обставлены недостаточно хорошо. Сведения по тактике и топографии, как только дело доходит до общих учений, прямо поверяются, тогда, как их именно желательно закрепить, указав практическое значение. Дальние экскурсии не всегда разрешаются охотно (правда, большею частью, по скудости денежных средств команд) и притом, на них смотрят односторонне, ценя только их результаты с физической стороны. В виду такой постановки охотничьего образования, нельзя не пожелать, чтобы нравственная выработка солдата-охотника не игнорировалась в пользу физической, а напротив, как более важная была бы поставлена с ней, по крайней маре, в одинаковые условия.
Прежде чем закончить настоящий очерк, я вижу себя вынужденным сказать несколько слов о главном работнике команды, её начальнике. Назначение его достаточно точно очерчено приказами по военному ведомству; работа его из настоящего очерка тоже несколько выясняется. Мы обратим только внимание на его материальное положение. Не так давно его специальная работа не оплачивалась никаким добавком к содержанию; затем, когда делу охотничьего образования была дана более твердая постановка, офицеру, заведывающему командой, установили отпуск столовых денег в размере 23-х рублей в месяц и разрешили предоставлять верховую лошадь. Расходы его на обувь и одежду значительно увеличиваются, благодаря частым случаям порчи; содержание во время экскурсий тоже значительно дороже, факт общеизвестный, да, кроме того, приходится жить на два дома, особенно семейному. В виду таких данных, казалось бы справедливым поддержать его бюджет во время экскурсий выдачей полевых суточных денег или просто увеличить в соответствующем размере содержание, чтобы уравнять его с содержанием других младших должностных лиц части, которым, сидя дома, не приходится так рисковать и расходоваться. Что касается верховой лошади, то она должна быть его постоянной принадлежностью, также как у адъютанта, с отпуском на нее фуража, потому что в работе охотничьей команды на полевых, а отчасти и на домашних ученьях, громадную роль играет подвижность начальника команды. Чтобы поспевать на все участки разбросавшейся команды, ему, конечно, необходима лошадь и не случайная, часто весьма плохая, упряжная лошадь с обозного двора, а верховая, привыкшая к его управлению лошадь с офицерским казачьим седлом. Это седло, с мягким сиденьем, весьма удобно для продолжительной езды. Особенно это имеет место при учениях ночью и в горах, где и на хорошей-то лошади легко сломать себе шею.
Конечно, желательные улучшения в обстановке дела охотничьей команды вызовут небольшие расходы, но не нужно забывать, на что пойдут эти расходы. Охотники - это глаза, уши и отборные руки воинской части. Воинская часть без разведчиков - это слепой и глухой человек. Но чтобы охотники сделались тем, чем они должны быть, их недостаточно назвать охотниками, нужно также внимательно поставить дело обучения, и тогда получатся разведчики, которых ничто не в состоянии заменить. Конкурентом их на этом поприще может быть только кавалерия; при дальних разведках и на хорошей дороге это опасный конкурент, но саженная канава, густой лес, болото, крутая гора и т. п. препятствия часто делают кавалерию бессильной, да и спрятаться кавалеристу не так легко, как пехотинцу. В ближней же разведке охотники незаменимы, так как эта роль чрезвычайно трудна для конницы и потребует от неё напрасных жертв. Для этой работы необходимо только подумать об облегчении снаряжения охотников. Словом, хотя охотники в разведке уступают кавалерии в быстроте, за то у них нет отказа; и всюду и всегда они могут быть и будут, при внимательном к ним отношении, глазами и ушами войск и удалыми исполнителями всяких рискованных предприятий.
Btw, if you're interested in fantastic Indonesian casinos, I very much suggest this