Откуда есть пошел клич «Русские не сдаются!»

В кургане древнего вождя
В раскопе струями дождя
Размыло бляшек скифских клад.
Блеснул на золоте закат:
Два скифа, встав к спине спиной,
Готовы дать последний бой;
Остра стрела, натянут лук –
Врагу не взять их на испуг.
И пусть понятен всем исход –
Не зря колчан пойдёт в расход.
…
Кольцом неправильным идёт
Окоп, и в нём зарылся взвод.
Плечом к плечу, спина к спине,
Шоссе с фашистами в огне.
Под пулемётных гильз лузгу
Одна лишь мысль стучит в мозгу:
Спиной к спине поляжет взвод,
Но враг сегодня не пройдёт.
…
А коль случится завтра мне –
Всё будет так: спиной к спине.

Стихотворение Владимира Репина.

Эти строки автор посвящает памяти всех офицеров и матросов русского Императорского флота, погибших в морском сражении у Шантунга 10 августа 1904 года (28 июля по старому стилю).

В своём очерке автору хотелось бы освятить тему славяно-русских ритуальных и не только самоубийств, проследить её преемственность от более ранних исторических эпох, к более поздним. От времен, которые воспевались в русском героическом эпосе – Былинах, до эпохи Куликовского сражения – эпохи «Задонщины». Нужно сказать что тема эта не получила широкого разбора, в среде крупных академических учёных. А ведь тематика эта очень важна. Как в сакрально-магическом смысле, так и в этическо-патриотическом контексте. Наши Предки всегда предпочитали славную смерть – позорной жизни, всегда сражались до конца. А когда все силы были исчерпаны, бросались на мечи или копья, не сдаваясь в плен. Данная тематика также может помочь нам проследить этно-духовную преемственность русского народа, от эпохи Былин, до конца XIV века. Нами будут использованы исторические источники, Былины, «История Льва Диакона», арабские источники, тексты «Слова о полку Игореве», «Задонщины», «Повесть о разорении Рязани Батыем», славянский космогонический миф «Стих о Голубиной книге», русские исторические песни. Из историков писавших на данную тематику мы упомянем русского историка специализирующегося по истории Древней и Киевской Руси – Льва Прозорова. Именно в работах этого историка мы почерпнули первейшие знания по данной тематике.

По славянским языческим представлениям сам Бог творец мира – Род принёс себя в жертву, сотворив из своего тела Мир. В стихе о «Голубиной книге», древнейшем мифе русского язычества, сохранившегося под напластованием христианских представлений, эта жертва описана следующим образом:

«Оттого зачался наш белый свет,
От Святого духа Сагаофова;
Солнце красное от лица Божя,
Млад-светёл месяц от грудей Божьих;
Звезды цястыя от риз Божьих;
Утрення заря, заря вецёрняя
От очей Божьих»

В другом варианте:

«А и белый свет от лица Божья,
Сонцо праведно – от очей его,
Светел месяц – от темичка,
Темная ночь – от затылечка,
Заря утрения и вечерняя от бровей Божьих,
Часты звезды – от кудрей Божьих!»

Отметим. В отличии от мусульманства или христианства, где Мир это «тварь» божья, и принципиально отделена от него, в славянских языческих верованиях, Бог и всё сущие неразделимы и как бы одно единое. Посему, по причине этого, и многим другим, мы относим данный миф, сильно отличающийся от Библейской версии творения мира к остаткам языческой славянской космогонии.
В русском Былинном эпосе есть две былины, где при стечении трагических обстоятельств главные герои убивают сами себя. Это былины «Дунай Иванович – сват» и былина «Данило Ловчанин». В былине о Дунае, главный герой убивает свою жену - поляницу (славянскую амазонку) Настасью Королевичну на воинских состязаниях, так же их светоносного, чудесного ребёнка, во чреве её, не выдержав душевных терзаний, Дунай кинулся на своё копьё:

«Становил ведь уж он своё востро копьё
Тупым-де концом да во сыру землю,
Он и сам говорил да таково слово:
«Протеки от меня и от жены моей,
Протеки от меня, да славный тихой Дон».
Подпирался ведь он да на востро копье, -
Ещё тут-то Дуная да смерть случилася.»

В былине «Данило Ловчанин» главный герой, Данило Денисьич и его жена Василиса Никулишна также уходят из жизни, после того как князь киевский Владимир Сеславич решил извести богатыря Данилу, а его жену Василису сделать своей супругой. Данило, узнав о том, что Владимир послал двух богатырей Добрыню и Никиту (его родного брата, Добрыня же приходился ему братом названым) убить его, не пожелал биться с братьями и кинулся на своё копьё:

«Ишшо где это слыхано, где видано,
Брат на брата с боём идёт? –
Берёт Данила сво востро копьё,
Тупым концом втыкат во сыру землю,
А на вострый конец сам упал.
Спорол сее Данила груди белыя,
Покрыл сее Денисьичь очи ясныя.»

Узнав о смерти любимого, Василиса просит у Владимира разрешения, и отправляется попрощаться с Данилой. Дабы сохранить верность любимому она тоже уходит из жизни.

« - Ох вы гой естя, мое вы два богатыря!
Вы подите, скажите князю Володимиру:
Штобы не дал нам валяться по чисту полю,
По чисту полю с милым дружком,
Со тем ли Данилой Денисьичом. –
Берет Василиса свой булатный ножь,
Спорола сее Василисушка груди белыя,
Покрыла сее Василиса очи ясныя.»

Заметим. Для обоих случаев самоубийств в былинах характерно именно ритуальное действо. Так в другом варианте былины «Данило Ловчанин» Василиса перед смертью обраняет следующую фразу:

«А больше-де у нас заповедь клажона:
А который-де помрёт, да тут другой лягет.»

Поэтому мы сделаем вывод, самоубийства в данном контексте совершались не в простом смысле «состоянии аффекта» а имели очень древние языческие корни. Да и сами былины уходят своими корнями в глубь веков. Былина о богатыре Дунае, по мнению исследователей вообще является самой древней из всех былинных сюжетов. Наиболее подробно разбор самоубийств в былинах дал Лев Прозоров в своей книге «Времена русских богатырей» в одной из глав. Книга эта была недавно переиздана как «Богатырская Русь» и потому наиболее интересующихся мы отсылаем к этой замечательной работе. Мы же лишь кратко коснулись данной тематики в былинах, в общем контексте нашего повествования.

В иностранных источниках также описаны случаи самоубийств, но на сей раз воинских. Так например, араб Ибн Фадлан рассказывал про царя русов и его окружение: «К обычаям царя русов принадлежит то, что с царём в замке сидят 400 человек из храбрейших и виднейших его приверженцев. Они умирают при его смерти и подвергаются убиению за него» А, арабский автор Ибн-Мискавейх описывая поход славяно-русов в азербайджанский город Бердаа, в 943 – 944 гг. рассказывает случай самоубийства знатного юноши руса. Узнав, что несколько русов отдыхают в садах Бердаа, мусульмане фанатики решили захватить хоть одного из них живыми. Слово Ибн-Мискавейху: «Узнав об их присутствии, мусульмане окружили сад. Собралось большое число Дейлемитов и других, чтобы сразиться с этими пятью людьми.
Они старались получить хотя бы одного пленного из них, но не было к нему подступа, ибо не сдавался ни один из них. И до тех пор не могли они быть убиты, пока не убивали в несколько раз большее число мусульман.
Безбородый юноша был последним, оставшимся в живых. Когда он заметил, что будет взят в плен, он влез на дерево, которое было близко от него, и наносил сам себе удары кинжалом своим в смертельные места до тех пор, пока не упал мертвым»

Есть также другое свидетельство, грека Льва Диакона, относится оно к 971 году. Рассказывая о войне и сражениях византийцев с русами, дружинниками Великого князя Святослава Храброго, Лев Диакон отмечает: «О тавроскифах (русах, скифами, или тафроскифами греки называли славянские народы, жившие к северу от Чёрного моря) рассказывают еще и то, что они вплоть до нынешних времен никогда не сдаются врагам даже побежденные, – когда нет уже надежды на спасение, они пронзают себе Мечами внутренности и таким образом сами себя убивают».

Есть также свидетельство в «Сокровенном сказании» монголов. Ханы, обсуждая будущий поход Бату-Батыя на Запад, упоминают среди перечисленных народов, с коими, по их мнению, предстоит воевать, народ «урусуты», которые предпочитают смерть плену и «бросаются на свои собственные мечи». Тут видимо речь идёт не о Руси христианской, где самоубийство было тягчайшим грехом, а некоем анклаве язычества на Востоке Руси, где сохранились схожие обряды языческих времён.

Мы не случайно тут коснулись эпохи страшного манголо-татарского нашествия, в этом время Русская земля пережила страшный удар, только на северо-востоке Руси за половину XIII века было уничтожено до 75% городов и весей. Сохранилось несколько преданий о том, как поступали русские девушки, выбирая между пленом и позором, и смертью.
В «Повести о разорении Рязани Батыем» упоминается судьба благоверной княгини Евпраксии, жены благоверного князя Фёдора Юрьевича. Узнав о приближении войск Батыя к границам рязанского княжества, навстречу монголам вышло посольство во главе с князем Фёдором Юрьевичём. И вот во время пира у Батыя, один из приближённых, завидуя князю Фёдору, сказал хану, что у князя есть красавица жена. Узнав об этом, Батый сказал Юрию, что не нападёт на княжество, если он даст ему изведать красоты своей жены. На это русский князь ответил «Не годится нам, христианам, водить к тебе, нечестивому царю, жён своих на блуд. Когда нас одолеешь, тогда и жёнами нашими владеть будешь» Получив такой ответ, хан приказал убить Юрия и всех людей из посольства, что были при князе. Перед смертью Юрия, Батый сказал ему такие слова «Всё равно твоя жена будет моею! Нет такой силы на всей Земле, что смогла бы помешать этому» Выжил из посольства только один, пестун Апоница. Он и поведал Евпраксии о судьбе её любимого. Слово повести: «Благоверная же княгиня Евпраксия стояла в то время в превысоком тереме своём и держала любимое чадо своё – князя Ивана Фёдоровича, и как услышала она от Апоницы смертоносные слова его, исполненные горести, бросилась она из превысокого терема своего с сыном своим князем Иваном прямо на землю и разбилась до смерти». Сюжет этот, вошёл в память русского народа как Лебединая верность, любви, и раз данной клятве любимому. И очень жаль, что в нашей стране сейчас, празднуют чужеродный праздник любви, под именем дня всех влюблённых, когда у русского народа есть множество преданий, повестей, былин о силе любви. Горе и позор нам, за то, что мы пренебрегаем своей памятью народной, и празднуем чужеродные праздники по причине их «зарубежности и модности».

До наших дней дошла также историческая песня «Гибель полонянки». Русская девушка убегает от татарских преследователей. На пути её встаёт Дарья-река, а на реке той был перевозчик «мордович» (то есть мордвин, название финно-угорской народности). Девушка сулит ему богатую награду, деньги, меха, драгоценности, которые были при ней, за перевоз её через реку, а ответ на это «мордович» просит выйти за него замуж, и тогда он спасёт её. На это русская девушка отвечает:

«Сватались за меня князья и боярины,
Так пойду ли я за тебя, за мордовича?»
Бежали за девушкой два погонщика, два татарина.
Расстилала красна девица кунью шубу,
Кидалась красна девица во Дарью-реку,
Тонула красна девица, словно ключ ко дну»

Сюжет этот, помимо обозначенной нашей темы о приверженности славяно-русов смерти, нежели плены и позору, показывает ещё и отношение наших Предков к смешанным бракам. Девушка при её знатности и богатстве могла стать женой татарского хана или мурзы, и жить припеваючи. Она могла выйти замуж за мордвина и спастись, но она предпочла смерть. Эта историческая песня, наряду с другими, наряду с множеством фактов, данных исторических источников, археологии и антропологии, развенчивает русофобский миф о якобы том что русского народа нету, а есть лишь некий котёл расового смешения, русских, финно-угров и татар, лишь говорящий на русском языке.

В самом раннем, неканоническом списке «Задонщины», Кирилло-Белоозёрском, где рассказывается о Куликовском сражении, есть эпизод, где русский витязь Пересвет изрекает следующие слова во время сечи, «Лутчи бы есмя сами на свои мечи наверглися, нежели от поганых полоненным». Как видим практика самоубийства на поле брани, сохранялась на Руси и в христианские времена, не смотря на все церковные запреты самоубийства. Витязь Пересвет является прямым наследником своих Пращуров, воинов язычников князей Игоря Старого и Святослава Храброго. (Рассказы Ибн-Мискавейха и Льва Диакона).

Тут мы заканчиваем свой рассказ собственно о практике самоубийств на поле брани, или перед ситуацией выбора, смерти или позора. И проследить отношение русских к сдаче в плен, по другим Древнерусским произведениям.
В «Повести временных лет» сохранился рассказ летописца, о русско-византийской войне, и том как во время одного из сражений, Великий князь Святослав Храбрый сказал такие слова: «Нам некуда уже деться, хотим мы или не хотим - должны сражаться. Так не посрамим земли Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мертвые не принимают позора. Если же побежим - позор нам будет. Так не побежим же, но станем крепко, а я пойду впереди вас: если моя голова ляжет, то о своих сами позаботьтесь". И ответили воины: "Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим"»
В «Слове о полку Игореве» когда князь Игорь Святославич обращается к своему войску, он изрекает «Братья и дружина! Лучше изрубленным быть, чем полоненными быть». В «Повести о разорении Рязани Батыем» князь Юрий Ингваревич обращаясь в дружине и боярам говорит «Лучше нам смертью славу вечную добыть, нежели во власти поганых быть». В этом же произведении но уже по ходу повествования монголы описывая доблесть и храбрость воинов воеводы-героя Евпатия Коловрата, которые до конца бились с превосходящими силами степняков говорят следующие слова «Мы со многими царями, во многих землях, на многих битвах бывали, а таких удальцов и резвецов не видали, и отцы наши не рассказывали нам. Это люди крылатые, не знают они смерти и так крепко и мужественно на конях бьются – один с тысячью, а два с десятью тысячами. Ни один из них не съедет живым с побоища»

В своём очерке мы не претендовали на изложение абсолютно всех фактов. Мы попытались лишь написать малую толику, и проследить преемственность русского Духа сквозь века. Источники Древности единогласно свидетельствуют, наши Предки предпочитали сдаче в плен – смерть. И сражались до конца. Практика самоубийства на поле боя прослеживается от X века к XIV. Говоря о преемственности народного этно-патриотического духа, мы подразумевали и этническую преемственность. Не сдавались в плен и сражались до конца русские люди во время обороны Пскова в Ливонскую войну, не сдавались Смоленск и Свято-Троицкая Сергиева Лавра во время русской смуты и польской интервенции, не сдавалась осаждённая Полтава во время Северной войны, дважды, во время Крымской и Великой Отечественной войны не сдавался город-герой Севастополь, не сдавался Порт-Артур во время Русско-японской войны, во время Первой мировой войны по последнего держался фронт у Риги, не сдавался блокадный Ленинград, не сдавался Сталинград. Не сдавались русские моряки таких кораблей как бриг «Меркурий», крейсер «Варягъ» и канонерская лодка «Кореец», не сдавался миноносец «Стерегущий». Во время Цусимского сражения не сдавались броненосцы «Император Александр III» и «Адмирал Ушаков», во время Великой Отечественной войны до последнего сражался вспомогательный крейсер «Александр Сибиряков». Я думаю если бы русский народ как этнос, как утверждают некоторые наши хвалёные либерально-космполитичного толка историки, политики, писатели, не сохранился, то врятле бы мы видели такую преемственность, в отношении жизни с позором, или славной смерти, от Старинных времён былин, вплоть до наших дней, до Чеченской войны.

Список использованных источников и литературы:

1. Лев Диакон. История – М., 1988.
2. Откуда есть пошла русская земля. М., 1986.
3. Голубиная книга. Славянская космогония. М., 2008.
4. Слово о полку Игореве. М., 2002.
5. Древнерусская литература. М., 1997.
6. Исторические песни. Баллады. М., 1991.
7. Былины. Л., 1984.
8. Былины. М., 1986.
9. Славяне и Русь: Проблемы и идеи. М., 1999.
10. Серяков М. Любовь и власть в Древней Руси. М., 2005.
11. Прозоров Л. Времена русских богатырей. По страницам былин - в глубь времён. М., 2006.
12. Прозоров Л. Быль про «инока» Пересвета. Электронная статья.
источник - http://korenovsk.net...20&topic=3863.0