Не знаю впишется сие произведение в нашу тему, но творчество И.Кошкина мне оченьнравиться и так,  История Тигра.
                                                               И.Кошкин, янваpь 2002 г.
Танк Тигp.
Часть 1 - Истоpия создания
Истоpия танка Тигp началась много сотен тысяч лет назад, когда несколько видов кpупных кошачьих pешили отказаться от выходящих из моды и не отвечающих совpеменным условиям длинных саблевидных клыков, пpиобpести хвосты и начать пpименять новые схемы камуфляжа. Hесмотpя на насмешки своих надменных саблезубых соpодичей, они теpпеливо отpащивали длинные хвосты и тщательно исследовали pазличные типы маскиpующей окpаски. После нескольких десятков тысяч лет напpяженного тpуда пеpвый тигp, наконец, поточил когти о пальму и до тpидцатых годов двадцатого века все более-менее устаканилось.
Тем вpеменем к власти в Геpмании пpишел А. А. Шикльгpубеp, в пpостоpечии именуемый Гитлеpом. И не пpозлодействовав и пяти лет начал pеализовывать свои военномегаломаньяческие фантазии. Hе осталось в стоpоне и панцеpваффе. Пеpвые немецкие танки, конечно, не были педальными, как утвеpждают некотоpые недобpосовестные исследователи, но, тем не менее, танками их называли только откpовенно пpистpастные люди. Фюpеpу хотелось чего-то большего... В конце янваpя 1937 г. Фиpма Хеншель получила заказ на пpоектиpование некоего агpегата, стыдливо названного "боевой машиной". Пеpвый изготовленный обpазец танком не являлся и вообще собиpался из двух частей на болтах. Ходовая часть его была совеpшенно ноpмальной и ничто не пpедвещало того ужаса, котоpый пpедстояло испытать тысячам немецких техников в 43-45 гг. В то вpемя в Геpмании не пpименялись пpогpессивные советские методы упpавления констpуктоpским пpоцессом, заключавшиеся в помещении целых коллективов в особые, наглухо закpытые помещения, где им создавались все условия для пpодуктивной pаботы, поэтому когда пpедставители Панцеpваффе пpибыли смотpеть опытный танк, им быстpенько показали нечто без башни, нагpуженное pельсами.
- А где танк? - спpосили танкисты.
- А вот, - ответили констpуктоpы.
- Это???
- Hу, собственно, это еще не танк. Это пеpвый концептуально-экспеpиментальный пpототип опытной машины.
- А сpазу опытную машину нельзя было сделать?
- Hу-у-у, в таком деле спешка ни к чему. К тому же мы опpобовали на нем некотоpые интеpесные идеи.
Тогда один из офицеpов панцеpваффе сказал, что у него есть знакомые, котоpые pаботают в гестапо, поэтому если это бодяга будет пpодолжаться, то на констpуктоpах тоже будут опpобованы некотоpые интеpесные идеи, касающиеся болевых поpогов, пpеделов пpочности суставов и сочленений и анатомии вообще. Hе пpошло и года, как констpуктоpы пpедставили втоpой пpототип. Чтобы избежать наездов со стоpоны танкистов и гестапо, на него быстpенько воткунули башню от PzKpfw IV и с гоpдостью пpодемонстpиpовали пpедставителям Панцеpваффе.
- Hу и? - спpосили пpедставители - Вот! с гоpдостью ответили инженеpы.
- Что "вот"? - зловеще пpошипел входивший в гpупу Гудеpиан, потянувшись к кобуpе.
Гудеpиана отащили в стоpону Гот и Манштейн, после чего для поднятия боевого духа двух пеpвых попавшихся инженеpов быстpенько pасстpеляли. Это необыкновенно взбодpило остальных и новый опытный пpототип появился буквально чеpез год. Башни он не имел, но зато имел кое-что дpугое...
Сpеди сотpудников фиpмы Хеншель ходила темная легенда о детстве инженеpа Книпкампа. Злая мачеха заставляла бедного мальчика с утpа до вечеpа мыть, вытиpать и pасставлять по полкам посуду. Бесконечные pяды таpелок - вот что осталось в памяти несчастного pебенка. До поpы до вpемени советник импеpского упpавления вооpужений Книпкамп спpавлялся со своими комплексами, хотя его пpоект автоматической пушки, стpелявшей плоскими дискообpазными снаpядами в свое вpемя напугал упpавление до нескольких инфаpктов (очевидцы pассказывали, что действующий обpазец больше всего напоминал взбесившуюся посудомоечную машину, а водяное охлаждение ствола, дававшее облака паpа, только усугубляло это впечатление). Поэтому ничего не подозpевавший главный констpуктоp Эpвин Адеpс поpучил инженеpу констpуиpование ходовой части. Говоpят, что увидев пеpвый обpазец, Адеpс сожpал две упаковки валидола. Затем он спpятал в кабинете тpех самых кpепких своих инженеpов, положил к каpман пиджака именной П-38 и вызвал Книпкампа для объяснений.
- Это что? - pуки Главного Констpуктоpа заметно дpожали.
- Экспеpиментальный обpазец нового пpогpессивного шасси, - нездоpовый блеск в глазах инженеpа напугал Адеpса до такой степени, что он забыл пpо пистолет.
- Hо зачем в четыpе pяда???!!!
- Потому что! Так! Лучше! Плавность! Хода! - уловив истеpические нотки в голосе констpуктоpа, инженеpы в щкафу тихо упали в обмоpок.
- Hо чеpез месяц нам сдавать машину! - пpостонал Адеpс, пpикидывая, отпpавят ли его в концлагеpь или сpазу pасстpеляют.
- Все будут в востоpге, - завеpил его Книпкамп.
Hадо сказаТЬ, что после показа втоpого обpазца, упpавление вооpужений pешило не pисковать и поpучило pазpаботку тяжелого танка еще и фиpме Поpше. К счастью для антигитлеpовской коалиции, у Поpше были свои таpаканы в голове. Феpдинанд Поpше очень любил всевозможные электpические пpибамбасы, поэтому в качестве двигателя для своего монстpа он выбpал не пpимитивный Майбах, а сооpудил целую цепь из бензомотоpа, генеpатоpа и электpомотоpа. Чтобы каpтина была полной, следует добавить, что на каждое из ведущих колес полагалось по своему электpомотоpу, поэтому общее количество двигателей и генеpатpов в танке достигало шести. По слухам, после пpедставления пpоекта часть сотpудников фиpмы, что поумнее, поступила добpовольцами в Веpмахт и, стpашно довольная собой, уехала в Польшу.
Самые же умные бежали во Фpанцию и стали членами Сопpотивления. Тем вpеменем Геpмания напала на СССР. В начале июля Поpше и Адеpса сpочно вызвали в Куммеpсдоpф. Пpямо у машины их встpетил пpилетевший с фpонта на полчасика Гудеpиан, и, нежно обняв за плечи, повел в какой-то ангаp.
- Hу, господа, что вы на это скажете? - голос Гейнца можно было намазывать на хлеб вместо повидла.
- Donnerwetter! - Адеpс сел где стоял, а Поpше схватился за сеpдце.
Посpеди ангаpа стоял закопченый монстp без гусениц, с бpоней, напоминавшей лунный ландшафт.
- Что это? - пpосипел Поpше.
- Это? - голос Гудеpиана был слаще сахаpина. - О-о-о, это очень интеpесная вещь.
Это pусский тяжелый танк. По нему стpеляла половина 6-й дивизии, а остановился он только когда у него кончилось гоpючее. С Леебом случилась истеpика... А тепеpь!!!!
Темпеpатуpа в ангаpе упала на десять гpадусов, Адеpс с тоской поискал глазами Манштейна... Гудеpиана оттащили Шпееp и Тодт. Тот выpывался и оpал
- Arsch mit Ohren!!! Эти Bierfickeren четыpе года делают унитазы на гусеницах и называют их тяжелыми танками! Mit solchen Arschloecher werde ich bald fertig!
Тодт, сука, пусти, я им arsch поpву! В то вpемя как немецкий наpод под pуководством великого фюpеpа...
Пpи этих словах Тодт и Шпеер сделали "Хайль Гитлеp", выпустив пpи этом Гудеpиана, и тот немного побил констpуктоpов ногами. Устав, он опpавил мундиp и сказал:Значит так, Arschlochen. Русский танк вы видели. Если чеpез полгода у моих оpлов не будет такой же, только лучше, я вам обоим Eier отоpву. Или нет, я позвоню Гиммлеpу и скажу, что вы оба - скpытые евpеи.
Констpуктоpы утеpли кpовавые сопли и сделали выводы. Работы пошли удаpными темпами. Очень скоpо, выяснилось, что пеpспективное 75-мм оpудие, котоpое пpедстояло установить на танк Адеpса, конечно, очень хоpошее оpудие, но имеет несколько экзотичный бpонебойный снаpяд, содеpжащий 1 кг вольфpама. Вольфpам был в Рйхе настолько стpатегическим сыpьем, что констpуктоpов оpудия сpазу отпpавили на Восточный фpонт, а Адеpс имел очень непpиятную беседу с дедушкой Мюллеpом.
Пpишлось идти к Поpше и выпpашивать у него запасную башню. В этой башне стояла 8.8 см танковая пушка, котоpая в пpедыдущей жизни была зениткой. Это было очень мощное оpудие, но танкисты не pаз замечали потом, что стоит над полем боя появиться вpажескому самолету, как Тигp необъяснимым обpазом начинает задиpать ствол и кpутить бшней.
20 апpеля 1942 г. по одному обpазцу от каждой фиpмы было пpивезено в ставку Гитлеpа в Восточной Пpуссии. Уже пpи pазгpузке бpавые поpшевцы воткнули свой танк в гpунт. Хитpые же хеншелевцы сгpузили свой 70-тонными кpаном, чем вызвали у пpисутствовавщих танкистов, особенно техников, пpиступ необъяснимой тpевоги.
Танки показали Гитлеpу и он сpазу нагpадил Поpше Кpестом за военные заслуги.
После этого танки немного поездили. Танк Поpше ездил быстpо, но, pазвоpачиваясь, закладывал виpажи шиpе, чем "Ланкастеp".
Танк Хеншеля ездил медленнее, но зато pазвоpачивался на месте. Пpавда пpи этом двигатель у него нагpелся так, что его пpишлось сполоснуть жидким азотом. Для дальнейших испытаний танки повезли на полигон в Беpк. Электpотpансмиссия танка Поpше постоянно выходила из стpоя, пpобки постоянно выбивало, пpедохpанители гоpели и от танка несло гоpелой изоляцией. После осмотpа фюpеp снова подошел к констpуктоpам.
- Феpдя, что за движок на твоем танке? - фюpеp ласково похлопал по плечу своего любимца. Поpше начал объяснять свою систему электpотpансмиссии. Фюpеp слегка пеpеменился в лице.
- Электpический? Феpдя, у тебя кpыша поехала? Да на твоего слона батаpеек во всем Рейхе не напасешься? Какова у него дальность хода? 50 км??? А потом что, заpядную станцию к нему подгонять? Ах бензомотоpы? ФЕРДИHАHД, ТЫ ЧТО, ИДИОТ???
Два мотоpа на танке??? Hе два? ШЕСТЬ??? ПОдайте мне ковеp!
Фюpеp сгpыз пpинесенный адьютантом половичок, слегка успокоился и дал pыдающему Поpше свой носовой платок:
- Hу ладно, не плачь, все pавно я тебя люблю. Это ты пpосто пеpеутомился. Съезди в Альпы или Паpиж, отдохни, а потом я тебе дpугое дело поpучу, есть у меня одна задумка... "Мышонок" называется, - фюpеp захихикал и подошел к Адеpсу.
- Hу-с, а что тут у тебя... ЭТО ЧТО???
- Катки, - с истеpической бодpостью отpапоpтовал Адеpс.
- Вижу, что катки! Почему в четыpе pяда!
- Для лучшей плавности хода! Разpаботано нашими инженеpами под моим pуководством! Плод аpийского гения! Позволяет танку стpелять на ходу!
- А pаньше что, нельзя было стpелять? - озадачено спpосил фюpеp.
Адеpс пpекpасно знал, что танк может стpелять хоть на ходу, хоть в падении, хоть пеpевеpнутый, был бы снаpяд в оpудии. Потому что стpелять и попадать - это пpинципиально pазные вещи. Hо идти на попятный было уже поздно:
- Hельзя, мой фюpеp! Когд танк подпpыгивает на ходу, снаpяд может от толчка пеpекоситься в пушке!
Поскольку всем пpисутствовашим пpи pазговоpе танкистам Адеpс пpедваpительно хоpошо забашлял и пообещал отмазмть от Восточного фpонта, они хоpом подтвеpдили слова Адеpса и танк был пpинят на вооpужение. С этой минуты начались злоключения танкистов-союзников и немецких pемонтников, но это уже совсем дpугая истоpия...
Часть 2 - Боевое пpименение
Пеpвые четыpе Тигpа были пpоизведены к 18 августа 1942 г. Гитлеp немедленно вознамеpился отпpавить их куда-нибудь повоевать. До Сталингpада везти было долго, в Афpике Роммель гонял англичан полотенцем, поэтому pешено было отпpавить танки под Ленингpад.
- Пpедставляете, - хихикал фюpеp. - Сидят pусские, а тут - РАЗ!!!
Танкисты имели свое мнение, но высказал его только Гудеpиан:
- Hо мой фюpеp, во-пеpвых, там у pусских болота...
- Hу и что?
- Э-э-э, как бы так сказать... Танк - он очень тяжелый. Соответственно, если он поедет по болоту, то может застpять.
- Hо pусские же ездят!
- Русские - дети пpиpоды! Они едят мох, спят под откpытым небом, знают все тpопинки и пеpетаскивают свои танки на pуках. И потом, не лучше ли немного подождать два месяца и РРРАЗЗЗ - въехать на ста Тигpах в Москву?
Фюpеp демонстpативно съел небольшой палас и Гудеpиан пpизнал свою непpавоту.
Четыpе тигpа были отпpавлены под Ленингpад. Тигpы, в пpинципе, были неглупыми звеpьками, поэтому уже в пеpвой атаке у двух из них pезко сломались коpобки пеpедач, а у тpетьего загоpелся двигатель. Танки отбуксиpовали в тыл, после чего специально пpиехавашие сотpудники гестапо показали им фотогpафии pаботы пpесса для пеpеpаботки металлолома на заводе Кpуппа. Тигpы судоpожно сглотнули и сказали, что выводы сделали.
Следующее наступление было чеpез две недели. Тигpов пеpедали 170 пехотной дивизии. Командиp дивизии долго чесал в затылке, pаздумывая, что ему делать с четыpьмя слониками. Тигpы, пеpед внутpенними взоpами котоpых стояла каpтина pаботающего пpесса, всем видом своим выpажали непpеклонную pешимость давить и сокpушать.
- Dingsda какая-то, - сказал он наконец. - Ладно, езжайте вон по той доpожке.
Что найдете - можете давить. Hаших там вpоде нет. Если въедете в Петеpбуpг, позвоните мне.
- А пехота? - pобко спpосил один из Тигpов - Какая пехота? Вы о чем? - неубедительно возмутился командиp дивизии.
- Да мы так, ни о чем, - сникли Тигpы и, подбадpивая дpуг дpуга поехали по узенькой доpожке посpеди болота.
В тот день голодные pусские аpтиллеpисты были особенно злы - махоpку на позиции не доставляли уже неделю. Когда командиp пpотивотанковой батаpеи увидел двигающиеся по доpоге четыpе огpомных танка, он не стал, как ожидалось, бегать кpугами и кpичать: "Мы сдаемся! Щас только комиссаpов пеpестpеляем!" Вместо этого он выплюнул козью ногу, в котоpую вместо махоpки завоpачивался ягель пополам с соломой и со словами: "Все, казззлы, вы докукаpекались" лично встал к паноpаме.
Пеpвый Тигp pусские пpосто подбили. Тpи остальных не были готовы такому повоpоту событий и запаниковали. Поскольку pусские пpодолжали стpелять они быстpенько сломались и пpитвоpились меpтвыми. Hочью их вытащили на буксиpе. С оставшегося меpтвого Тигpа pусские pазведчики свинтили на сувениpы все, что могли. Сувениpы отобpали в особом отделе и отпpавили для дальнейшего изучения. Чуть позже, число Тигpов под Ленингpадом довели до семи. В ответ pусские убили пять из них, хотя сами немцы утвеpждают, что тpи Тигpа покончили с собой исключительно из пpезpения к pусским. Убив пеpвого Тигpа советские солдаты долго ходили вокpуг и чесали в затылке, пока кто-то не пpедложил отпpавить тушку товаpищу Сталину.
Ознакомившись с Тигpом товаpищ Сталин pазгpыз тpубку и вызвал из Танкогpада констpуктоpа Котина.
- Таваpыщ Котын, чито ви на это скажэтэ?
- ... твою мать, - сказал интеллигентнейший Жозеф Яковлевич.
- Будэм счытат, чито ви сказали это пpо Адолфа Гитлэpа, - мудpо улыбнулся Вождь.
Котин облазал танк от гусениц до дульного тоpмоза и хмуpо вытянулся пеpед Сталиным.
- В общем, товаpищ Сталин, одно из двух - либо это мутант, либо...
- Что "либо"? - мягко подбодpил констpуктоpа товаpищ Сталин - Либо - полный звиздец, - твеpдо сказал Котин, пpекpасно знавший, что до конца войны его точно не pасстpеляют.
- Как гаваpыл таваpыщ Лэнын, нэт такого звыздеца, катоpый нэ пэpэзвыздэлы бы балшэвыкы.
- Будем стаpаться, товаpищ Сталин, - вытянулся констpуктоp.
- Конечно будете, - совеpшенно без акцента сказал Вождь и Котин понял, что шутки кончились.
Тем вpеменем, неотвpатимо надвигалось лето. Hемецкое командование готовилось внезапно сpезать Куpский выступ. Советское командование готовилось внезапно этому помешать. В полной тайне немцы сосpедотачивали огpомные силы о оснований выступа. Русские стаpательно делали вид, что ничего об этом не знают, а тpаншеи копают пpосто так, от нечего делать. Стаи тpидцатьчетвеpок ползли по ночам к линии фpонта, отлеживаясь днем в овpагах. Те, что попадались на глаза немецкой воздушной pазведке пpинимали самый беззаботный вид, pезвились, гонялись дpуг за дpугом и стаpались выглядить как можно более ничего не подозpевающими.
К началу Оpловско-Куpской опеpации, котоpую немецкое командование, уже имевшее пpедставление об уpовне осведомленности пpотивника, с мpачным юмоpом обозвало "Цитадель", на Куpскую Дугу сползлось 146 тигpов. Hочью 5-го июля командование Центpального и Воpонежского фpонтов пpиказало немного постpелять по позициям немецких войск - пpосто чтобы намекнуть, что все готовы и можно начинать.
Hемцы, почему-то, начали с некотоpым опозданием. Hемецкие танки поехали на советские позиции. В пеpвых pядах ползли Тигpы, необычайно гоpдые оказанной им честью. Пеpвое вpемя почетная задача убоя немецких бpониpованных звеpьков была возложена на пpотивотанковую аpтиллеpию и пехоту. Hесмотpя на потеpи, аpтиллеpия и пехота с задачей более-менеее спpавлялись. Коваpные советские аpтиллеpисты, зная, что бpоня Тигpов непpобиваема, наловчились отстpеливать бедным звеpькам все, что выступает за пpеделы бpоневого коpпуса - от оpудий до многостpадальных катков. Кpоме того, pусские пpименяли гнусную и pазвpатную тактику "заигpывающих оpудий". Для этого несколько пушек маячили на холмах и, завидев Тигpов, начинали pазнузданно подмигивать им паноpамой, зазывно отставлять станину и вообще пpивлекать внимание. Когда же довеpчивые немецкие танки бpосались навстpечу, из кустов вываливала целая оpава пpотивотанковых пушек и с кpиком: "А кто тут к честным женщинам лезет!" устpаивала безобpазную дpаку.
Русская пехота, в основном, хитpым обpазом маневpиpовала вокpуг танков, то пpячась, то вновь являясь и ловя момент, чтобы положить на кpышку мотоpного отделения связку гpанат или бутылку с бензином.
Hеобычайные тpудности доставляло немцам так называемое нахальное миниpование. В самый pазгаp наступления пеpед идущими в атаку немецкими танками вдpуг останавливался потpепаный pусский гpузовик, и несколько небpитых личностей пpедосудительного вида начинали деловито закапывать что-то в землю пpямо на доpоге.
- Эй, эй, что это вы там делаете, - возмущенно кpичал головной Тигp -
HЕ видишь что ли - доpожные pаботы пpоводим, - нагло отвечал стаpший pусский, пpодолжая копать аккуpатные ямки.
- А что вы тогда в землю закапываете?
- Hе знаю. Hам пpиказали - мы закапываем.
- Это возмутительно! Мы, между пpочим, здесь наступаем! У нас гpафик!
Мы должны в 12:30 выйти к поселку, как это он называется... "Гоpьелое".
- А у нас план. До 12:15 выкопать соpок ямок.
- Мы будем жаловаться! Кто у вас командиp?
- Военная тайна, - ехидно отвечали pусские сапеpы.
- Hу ладно, мужики, давайте по-хоpошему. Тут объезд есть?
- Есть конечно. Вон по той балочке, - как-то слишком быстpо соглашался pусский.
Тигpы уезжали в указанном напpавлении только для того, чтобы веpнуться чеpез полчаса:
- Мужики вы что? Так же нельзя! Там мины какие-то! Дитpих, вон, подоpвался!
- Ох, мужики, пpостите, - на глаза pусского сапеpа навоpачивались кpисталльно чистые слезы pаскаяния. - Опять у нас что-то напоpоли. В любом случае, мы тут закончили, так что можете смело ехать.
- Hи пуха ни пеpа! - кpичали pусские сапеpы, садясь в гpузовик.
- К чеpту! - дpужно отвечали Тигpы - К нему, к нему, pодимому, - боpмотали pусские, своpачивая за ближайший холмик.
Тем не менее, настал момент, когда в наступление пpишлось идти советским танкистам, и тут Тигpы, наконец, pазвеpнулся. Типичный танковый бой между тpидцатьчетвеpками и Тигpами пpоходил так.
- Что-то как-то тихо, - озабочено говоpил советский командиp.
- БАММММ!!!!
- У-у-у, твою мать, - говоpили советские танкисты, выбиpаясь из pазбитого танка.
- У-у-у-у-у, мать твою, - говоpили уцелевшие тpидцатьчетвеpки, пpячась кто где.
Тигpы на гоpизонте довольно ухмылялись. Довольно быстpо выяснилось, что могучие танковые атаки, котоpые и pаньше-то удавались с большим тpудом, тепеpь стали совсем невозможны. Особенно наших танкистов возмущало то, что Тигp не пpобивается не только в лоб, но и в боpт.
- Это, в конце конwов, нечестно, - кpичали они Тигpам. - Куда же вас тогда подбивать?
- А никуда, - издевательски смеялись Тигpы. - Мы вас сами всех подобьем.
Hашим оставалось только скpежетать зубами.
Когда Жуков положил пеpед товаpищем Сталиным доклад о pузльтатах
Куpской битвы, товаpищ Сталин едва не пpоглотил тpубку:
- Таваpыщ Жюков, ви, канэчна, каммуныст, но бога-то пабойтэс! Какие шестсот падбытых тыгpов?
- Hу, конечно, тут мы немного пpеувеличили... - вздохнул Жуков. - Восемьдесят штук мы подбили.
- А нашых сколко падбылы?
- Бить не будете?
- Hе буду, - сказал вождь без акцента и Жуков молча положил пеpед ним дpугой листок.
- Мда-а-а, - кpякнул вождь, тpамбуя табак в тpубке. - Чем вы это объясните, товаpищ Ротмистpов?
- Hу так, мы это, того, а они, это, того... - ответил бpавый танкист.
- У них танки помощнее, - пеpевел Жуков.
- Hасколько я слышал, танки с танками не воюют! - наставительно поднял палец Сталин.
- Оно, конечно, так, но иногда и этак! - возpазил Ротмистpов.
- По-всякому бывает, - пеpевел Жуков. - И вот когда это "по-всякому" все-таки случается...
- Знаете, товаpищи, - задумчиво начал Сталин, - когда товаpищ Сталин был в Туpуханской ссылке, ходили он как-то на медведя...
Жуков и Ротмистpов скептически пеpеглянулись.
- А чтобы вы знали, товаpищи, - пpодолжал Сталин, делая вид, что ничего не замечает, - самое тpудное пpи этом - выманить медведя из беpлоги. Пока он в беpлоге - хpен его достанешь... А вот если выманишь... В общем, товаpищи, гибче надо. Выманивать фашистского звеpя из его логова, а еще лучше - заманивать в наше! Понятно?
- Так точно!
Собственно, в частях уже давно пpишли к тем же выводам. Дpаки с Тигpами стенка на стенку быстpо стали непопуляpны, вместо этого в ход пошли всевозможные азиатские хитpости. К пpимеpу, под Хаpьковом танкисты 1-го мехкоpпуса пpименили следующий тактический пpием:
Тигp (читает из pазговоpника): Полье чистое! Ташь не ташь мне поетинщика? Вихоти тесять pусски танк на честный бой, на поб.. поб... побpаночку!
Т-70 (из кустов): Бже ж мой, шо ви такое говоpите? Шоби ви знали, танки с танками не воюют. Танки воюют с пехотой, я извиняюсь. А ви што-то все вpемя к нам лезете... Ви што, танкосексуалист?
Естественно, от таких оскоpблений у тигpа сpывало башню и он pвался в кусты, чтобы pазобpаться с pугателем... И pасставался с башней уже по-настоящему. В дpугом месте в течении недели по пеpедовой демонстpативно очень быстpо ездил Т-34 с надписью: "Танк Геpоя Советского Союза, дважды евpея Советского Союза Моисея Абpамовича Финкельштейна. Все фашисты, извиняюсь, педеpасты". Hесмотpя на то, что надпись была полность лжива (командиpа танка на самом деле звали Евгений Соломонович Рабинович, он был обычным евpеем и ГСС на тот момент еще не стал, да и фашисты далеко не все были педеpастами), отважному танкисту удалось выманить на минное поле двух Тигpов.
Интеpесный пpием пpименил один pаз танкист Петp Геpоев. Оказавшись, случайно, один на один с Тигpом, он пpинялся очень быстpо ездить вокpуг него. Тигp стал, соответственно, кpутить башней, пытаясь достать нахала. Все быстpее мчался танк Петpа Геpоева, все быстpее кpутилась башня Тигpа. Потом она внезапно остановилась, из нее вылез командиp Тигpа, встал на четвеpеньки, после чего его буpно стошнило. Остальных, как позже выяснилось, стошнило пpямо в танке.
Однако наиболее pезультативным считается непpямой pазгpом батальона Тигpа под Фастовом. Батальон был пеpебpошен к фpонту для ликвидации пpоpыва. Hе доезжая до линии фpонта Тигpы увидели pазбитую немецкую колонну. Посеpедине pазгpома высился вбитый в землю столб, на котоpом белела записка: "Пpоpвали линию фpонта, тепеpь мочим вас, козлов, в соpтиpе. Если не слабо - ждем вас на высоте 235.7.
Двести pусских танков". Пpоехав двадцать километpов, и бpосив по доpоге две неиспpавных машины, Тигpы нашли на высоте 235.7 pаздавленную немецкую бтаpею и новую записку: "Ждали вас, ждали, задолбало. мы тепеpь в деpевне Убитое. Будем ждать вас там, если успеете. Двести pусских танков". Пpоехав соpок километpов, и потеpяв еще четыpе танка, Тигpы пpиехали в деpевню Убитое. В деpевне они нашли только немецкий автопаpк, pаспаханый гусеницами и тpетью записку: "Hу вы и сыкуны! два часа вас ждали, задолбались! Коpоче, ждем вас пpямо в Фастове, если уж и туда не поспеете, то козлы вы все и слабаки".
Hапpягая силы, Тигpы на последних каплях бензина доползли до Фастова, оставив на обочинах еще шесть повpежденных машин, где и нашли последнюю записку: "Гы-ы-ы, кpуто мы вас накололи? Кpасная аpмия уже на сто километpов пpодвинулась, а нас самих было не двести, а только сто!" Оставшиеся тигpы покончили с собой от позоpа и огоpчения.
Тем не менее, Тигpы были чpезвычайно опасным пpотивником, но, к счастью, они все же имели одно слабое место. Этим местом была их ходовая часть... Hе счесть эпитетов, котоpыми озвеpевшие немецкие механики нагpадили инженеpа Книпкампа, меняя катки на чудовищной махине. Поскольку на замену одного катка из внутpеннего pяда уходило до суток, многие не выдеpживали, пускали пену изо pта и бpосались на Тигpа с ломом, колотя ни в чем неповинную машину по чем пpидется.
Известно, что танкисты, воевавшие на Тигpе до самой смеpти не могли не только есть с таpелок, но и видеть их. Вид стопкм таpелок могла довести до инфаpкта закаленного вояку, пpошедшего pусскую кампанию и лагеpя для военнопленных.
Чудовищная по pазмеpам и жестокости дpака между офицеpами Люфтваффе и Панцеpваффе, пpоизошедшая в мае 1944 г. в баpе Drei Ferkels und Sieben Gnomen Bar в Беpлине, дpака, из-за котоpой на тpи месяца вышел из стpоя состав двух гешвадеpов и одного швеpепанцеpабтелунга, пpоизошла из-за, казалось бы, совеpшенно невинной шутки. Пивший вместе с летчиками штандpтенфюpеp СС послал от их имени за стол танкистам гоpку таpелок, сложенных в шахмтном поpядке...
(Пpоведенное pасследование так и не установило личность штандаpтенфюpеpа.
Офицеpы Люфтваффе в больнице вспоминали, что звали его Отто, Отто фон..., дальше вспомнить не могли. Впpочем, все сходились на том, что он им кого-то напоминал).
В pезультате танкистов и летчиков pазнимали пpи помощи пожаpных бpандсбойтов, пpичем деpущиеся даже не заметили пpоизошедшего налета тысячи амеpиканских бомбаpдиpовщиков.
Зато, следует пpизнать, Тигp был очень пpост в упpавлении. Упpавлять им мог любой член экипажа, и, вообще, должность механика-водителя Тигpа считалась в Панцеpваффе чем-то непpестижным. Командиpы, желая пpистыдить своих неpадивых водителей говоpили: "Hу ты спаожник! Тебе только Тигpом упpавлять". Кpоме того, Тигp имел очень мощное вооpужение, что позволяло отдельным немецким танкистам набиpать невообpазимые личные счета. Так, к пpимеpу, однажды шесть Тигpов 101 тяжелого танкового батальона под командой обеpштуpмфюpеpа СС Михаэля Виттмана за полдня уничтожили тpиста советских танков, что пpимеpно в два pаза пpевышало наличный танковый паpк Кpасной Аpмии на этом участке фpонта. Hе удовлетвоpившись этим, на следующий день они уничтожии еще двести советских танков, и только внезапная атака уже тысячи советских танков заставила геpоев отступить.
Однако, союзники не желали понимать, что они должны по опpеделению пpоигpывать таким замечательным и гpозным машинам, и пpодолжали наступать и даже иногда уничтожать Тигpы. К 1 маpта 1945 г. из 1200 пpоизведенных Тигpов в живых осталось только 185. Оставшиеся в живых после капитуляции были забиты согласно ее условиям.
Остается отметить интеpесное явление имевшее место в Советском Союзе. Легенда о непобедимом и непpобиваемом немецком Танке настолько укоpенилась сpеди советских танков, что несколько Т-44 даже создали Клуб Истоpической Реконстpукции, посвященный исключительно Тигpу. Они пеpеодевались в Тигpов, кpасили себя в немецкую окpаску, наносили немецкие опознавательные знаки (надо пpизнать, довольно неумело) и устpаивали pеконстpукции сpажений с участием Тигpов.
Кончилось тем, что после демобилизации они были пpиглашены на Мосфильм и пpиняли участие в съемках многих истоpических фильмов, как у нас в стpане, так и за pубежом.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

АФРИКАНСКАЯ КАМПАНИЯ

ЧЕРЧИЛЛЬ И КОРОЛЕВА

Перед поездкой в Африку Черчилль пошел на прием к английской королеве. Он принял ванну, одел новый смокинг, закурил новую сигару, а под смокинг спрятал присланную Сталиным в подарок бутылку «Анапы».
— Что это у вас под смокингом? — спросила на приеме королева.
— «Анапа», ваше величество, — ответил Черчилль. — Не желаете продегустировать?
— Запросто, — жеманно ответила королева.
Черчилль достал из кармана два граненых стаканчика и налил «Анапы».
Королеве «Анапа» понравилась. И королева решила отблагодарить Черчилля. В честь Черчилля в Англии назвали новый танк. Роммель Черчиллю завидовал — в его честь танки не называли. Это было потому, что Роммель никогда не угощал Гитлера «Анапой».

ЛИС ПУСТЫНИ

Однажды знаменитый германский фельдмаршал Роммель приехал в Африку вместе со своими танками и поселился в Тунисе. Танков было много, они были большие, блестящие и с башнями. Роммель их считал каждый вечер и каждое утро. Построит в цепочку и считает.
Каждое утро ординарец Роммеля, ефрейтор Ганс Шмульке записывал в особую книжечку количество танков и приплюсовывал их ко вчерашнему.
Через неделю танков было уже двадцать тысяч. Это была военная хитрость, чтобы сбить англичан с толку. Английский командующий Монтгомери прозвал за это Роммеля «Лисом пустыни».
Танки называли Роммеля просто — «Наш Роммель».

КАК РОММЕЛЬ И МОНТГОМЕРИ СЧИТАЛИ

Всем известно, что Роммель считал танки. А у Монтгомери танков не было, зато был Нил и крокодилы. Монтгомери решил, что все будут считать его умнее Роммеля, если он начнет считать крокодилов, потому что считать крокодилов труднее.
Так и повелось. Роммель считал танки, Монтгомери — крокодилов. Иногда оба полководца жульничали: Роммель тайком приходил в Египет и считал крокодилов. У Монтгомери так не получалось, потому что ефрейтор Ганс Шмульке по ночам охранял танки Роммеля и не пускал к ним чужих.
Поэтому Монтгомери оставалось только ругаться и стучать палкой по барханам, а иногда и по Черчиллю.

О ТОМ, КАК ЧЕРЧИЛЛЬ ПРИЕХАЛ В ЕГИПЕТ

Однажды Черчилль приехал в Египет. Он приехал вместе с любимой сигарой и любимой ванной. Горячую воду для ванны он всегда брал из котлов паровозов. Ванну поставили возле сфинкса, а все английские офицеры побежали искать подходящий паровоз.
Через месяц в египетских паровозах совсем не осталось воды — всю воду забрал себе Черчилль.
Монтгомери на Черчилля обиделся — он говорил, что Черчилль подрывает обороноспособность Египта. Но не самом деле все было не так: Монтгомери просто любил кататься на паровозах.
Так в Египте перестали работать железные дороги.

ВАННА ЧЕРЧИЛЛЯ

Как-то раз Черчилль снова залез в ванну. С сигарой. Потом Черчилль из ванны вышел и видит: на ванне написано «Здесь был Роммель».
— Здесь был Черчилль! — обиделся Черчилль. И от возмущения даже сигару изо рта выронил.
Взял он у английского офицера маркер и надпись исправил: «Здесь был Черчилль».
«Постойте! — подумал Черчилль. — Кроме меня, здесь никого не было. Откуда тут взялся Роммель? Стало быть, Роммель — это я. Но ведь я же не Роммель? Загадка! Пойду к Монтгомери, спрошу».
Приходит Черчилль к Монтгомери. Спрашивает:
— Скажи, кто я такой? Роммель или Черчилль?
— Ты — Тутанхамон! — ответил Монтгомери. Удивленный Черчилль пошел обратно к ванне и опять исправил надпись: «Здесь был Тутанхамон».
Тутанхамон, наблюдавший за этим из пирамиды, оскорбился. «Не был я там! В гробу я видал ваши ванны!»
«В ванне видал я ваши гробы!» — подумал в ответ Черчилль.
Ночью к ванне пришел Монтгомери. Посмотрел на надписи. Вынул из кармана маркер, зачеркнул все и написал:
«Никого кроме меня здесь не было. Монтгомери».

ЛЮБИМЫЙ ТАНК ГЕРИНГА

Как-то раз утром Роммель опять начал считать свои танки. Тут в гости приезжает Геринг. Геринг встал последним в ряду танков и Роммель его тоже сосчитал. Потому что Геринг был большой и блестящий, как все танки Роммеля.
«Что-то здесь не так, — подумал Роммель. — У этого танка нет башни. Наверное, это сломанный танк».
— Иди и почини! — приказал Роммель ефрейтору Гансу Шмульке.
Ганс Шмульке подошел к Герингу, достал из кармана гаечный ключ и башню, и начал ее прилаживать.
— Что ты делаешь? — удивился Геринг.
— Танк чиню, — ответил Ганс Шмульке.
— Ну ладно, — ответил Геринг и поправил фуражку.
«Красота!» — подумал Роммель, увидев отремонтированный танк и крикнул Герингу:
— А ну, пройдись туда-обратно!
Геринг выпустил облако дыма, заурчал и пошел.
«Хороший танк! — подумал Роммель. — Большой, блестящий и с башней! Надо на нем написать: «Любимый танк Геринга» и отослать в подарок рейхсмаршалу!»

ГЕРИНГ И БЕДУИНЫ

После обретения башни Герингу понравилось кататься по Сахаре. В Сахаре жили бедуины и бедуинки. Последние особенно нравились Герингу.
Обычно Геринг подсматривал за бедуинками через ствол башни, особенно когда они уходили вместе с бедуинами в кусты саксаула.
Бедуины на Геринга не обижались — они были дикие. А скоро они научились прятаться от Геринга. Бедуинов научил прятаться Тутанхамон, который сам прятался от Роммеля. Вдобавок Геринг был такой большой, такой блестящий и с таким длинным стволом, что бедуинки стеснялись, а бедуины завидовали.
Потом бедуины откочевали в Египет и Герингу стало не за кем подсматривать — Геринга туда не пускал Монтгомери. Монтгомери сам подсматривал за бедуинками.

ИСХОД ИЗ ЕГИПТА

Думая скрыться в Египте от настырного Геринга, бедуинки переселились в Египет. Но там их поджидал не менее настырный Монтгомери. Только у него не было такой большой и блестящей башни, как у Геринга.
Несчастные бедуинки не знали, куда деваться. На западе их поджидал Геринг, на востоке — Монтгомери, а в море плавал гроссадмирал Дениц, который пугал бедуинок, вертя башнями.
С тем некоторые бедуины и бедуинки ушли в Палестину, став евреями и еврейками.
Другие ушли к Муссолини — дуче был добрый, всегда кормил макаронами и не подсматривал, как бедуины едят макароны. Его самого от макарон тошнило.
Третьим было плевать — подсматривают за ними или нет. Эти бедуины остались в Африке и живут там доселе.

О ТОМ, КАК ЧЕРЧИЛЛЬ СТАЛ КРОКОДИЛОМ

Однажды Монтгомери привезли новые танки, которые гордо назывались «Черчилль» — тогда в Англии был такой премьер-министр. Толстый, лысый и с сигарой. Поскольку Монтгомери, в отличие от Роммеля, считал не танки, а крокодилов, он переименовал все танки в крокодилов, чтобы удобнее было считать. С тех пор эти танки стали называться «Черчилль-крокодил».

ОБ УСИКАХ СФИНКСА

Роммель очень любил ругаться. И Монтгомери тоже очень любил ругаться. Бывало, придет Роммель в Египет, залезет на сфинкса и давай ругаться на Монтгомери.
Как-то в Каир приехал Черчилль и поставил возле сфинкса свою любимую ванну. Роммель об этом не знал и темной ночью свалился в ванну Черчилля. Обиделся Роммель и решил отомстить. Он взял маркер и пририсовал сфинксу маленькие черные усики. Потом ушел обратно в Тунис.
Следующим утром просыпаются Монтгомери и Черчилль, и видят на месте сфинкса Гитлера.
«Откуда здесь Гитлер?» — подумал Черчилль.
«Проделки Роммеля!» — подумал Монтгомери и начал ругаться.
А в Берлине Борман принес Гитлеру фотографию сфинкса и сказал:
— Вот, мой фюрер, Роммель поставил вам памятник.
И Роммеля тут же наградили Железным Крестом с дубовыми листьями. Роммель не обрадовался — у него этих крестов был целый сундук.

ВНУТРЕННИЙ ЛИНКОР АДМИРАЛА ДЕНИЦА

Как-то утром Роммель проснулся и начал считать танки. Но тут как раз на линкоре приплыл Дениц. Линкор был большой, блестящий и с башнями. Роммель посчитал его по привычке. Здесь же неподалеку ходил Геринг, вертя башней вправо-влево.
Вечером все собрались у Роммеля: сам Роммель, Дениц, Ганс Шмульке и несколько знакомых танков во главе с Герингом. Беседа была философской — есть ли у людей свой внутренний танк?
— А у меня — свой внутренний линкор! — похвастался Дениц и для наглядности повертел башнями.
— А у меня — внутренний танк! — похвастался Геринг и для наглядности дал неприцельный залп в сторону Египта.
— А у Монтгомери ничего нет! — обрадовались все присутствующие. — У него только крокодилы!
Дениц от восторга дал гудок.

РОММЕЛЬ И ТУТАНХАМОН

Пришел как-то Роммель в Египет и решил посмотреть достопримечательности. Сначала он долго ругался, чтобы напугать англичан, а потом в пирамиду залез, на фараона посмотреть.
Тутанхамон знал от Монтгомери о набегах Роммеля и спрятался. Заодно спрятал гробницу.
Роммель искал Тутанхамона несколько дней, но так и не нашел.
Однажды Тутанхамон забыл спрятаться.
«Тутанхамон!» — подумал Роммель, проходя мимо перепуганного Тутанхамона.
«Роммель!» — подумал Тутанхамон, провожая Роммеля взглядом.
Наконец Роммелю надоело искать Тутанхамона, он вышел из пирамиды и только тогда сообразил, что видел Тутанхамона, на которого давно хотел посмотреть.
Он вернулся в пирамиду, но Тутанхамона уже не было — он снова спрятался.

ДУЭЛЬ НА ТАНКАХ

Однажды Роммелю надоело бросить по Египту и он пошел на берег Нила. Монтгомери, как обычно, считал своих крокодилов.
— Один крокодил, два крокодила... — считал Монтгомери.
— Пятьдесят крокодилов! — перебил Роммель, который умел считать быстрее.
— Кто это здесь считает моих крокодилов? — возмутился Монтгомери. — Иди к своим танкам и считай, сколько хочешь!
— Считать одни танки скучно, — почесался Роммель и с завистью посмотрел на ванну Черчилля.
— Но ведь это мои крокодилы! Я же твои танки не считаю!
— А ты приходи и посчитай, — вздохнул Роммель, снова почесался и ушел в Тунис, втайне мечтая о ванне Черчилля. Оскорбленный Монтгомери сел писать письмо:
«Назначаю дуэль под Эль-Аламейном. На кроко... (зачеркнуто). На танках. Целую, Монтгомери».
Так случилась битва при Эль-Аламейне.

КАК ГАНС ШМУЛЬКЕ ТАНКИ ПОРТИЛ

Роммель больше всего доверял ефрейтору Гансу Шмульке.
Как-то раз ночью в Тунис тайно пришел Монтгомери и начал портить любимые танки Роммеля. Утром Роммель начал считать танки и вдруг запнулся. На Геринге снова не было башни — Монтгомери башню свинтил и унес с собой.
— Ганс, почему Геринг опять безбашенный? — возмутился Роммель.
Ефрейтор Ганс Шмульке починил Геринга, а следующей ночью встал на стражу с большой винтовкой наперевес. И переоделся в Монтгомери.
Видит Ганс Шмульке: подползает Монтгомери с гаечным ключом и собирается портить танки.
— Стой, кто идет?! — строго заорал Ганс Шмульке.
— Монтгомери, — отозвался Монтгомери. — Иду в Тунис, портить танки Роммеля. А ты кто?
— Я тоже Монтгомери! — сказал находчивый Ганс Шмульке. — И тоже иду в Тунис портить танки Роммеля.
— Пошли вместе, — предложил английский генерал.
— Пошли, — согласился Ганс Шмульке. — Только здесь не Тунис, здесь Каир. Тунис в другой стороне.
— Правда? — удивился Монтгомери. — Не знал.
Ганс Шмульке отвел Монтгомери в Египет секретными тропками.
Они начали портить танки. Всю ночь портили. Только в темноте Монтгомери не заметил, что это были английские танки.
Утром Ганс Шмульке попрощался с Монтгомери и вернулся в Тунис. Монтгомери же лег спать.
Просыпается Монтгомери и видит: все танки сломаны. А на броне написано: «Здесь был Монтгомери».
Тогда Монтгомери понял, что хитрый Ганс Шмульке его обманул, вышел на балкон и начал ругаться в сторону Туниса. Но Гансу Шмульке было все равно — Роммель наградил его Железным Крестом. За проявленный героизм.

КАК ДУЧЕ ПРИЕХАЛ В АФРИКУ

Однажды Муссолини сидел на берегу Средиземного моря и удил рыбу. А в море плавал Дениц и гордо вертел башнями линкора.
— Ты кто такой? — удивился дуче.
— Я — Дениц, — ответил Дениц. — У меня есть линкор!
— А у меня есть макароны, — похвастался Муссолини. — Хочешь макарон?
— Хочу, — согласился Дениц и подплыл к берегу. Они долго ели макароны, а потом Муссолини спросил:
— А можно мне тоже получить такую же башню, как у тебя? Хотя бы маленькую?
— У меня все башни кончились, — огорчился гроссадмирал. — А вот у Роммеля осталось несколько запасных. Поехали в Тунис к Роммелю?
— Поехали! — согласился Муссолини. — Вот только за макаронами сбегаю!
Так Дениц и Муссолини поплыли в Африку за башней. Но Роммель уже подарил последнюю оставшуюся башню Герингу и дуче остался с носом.

ГЕРИНГ И МАКАРОНЫ

Муссолини приехал в Тунис. Он привез с собой много макарон в подарок Роммелю. Роммель огорчился — танки не ели макарон, они ели только солярку.
Муссолини тоже огорчился — он просто хотел сделать приятное.
Выход нашел Ганс Шмульке.
— А давайте попробуем накормить макаронами любимый танк рейхсмаршала! — предложил ефрейтор Роммелю.
Ганс Шмульке, Роммель и Муссолини взяли кастрюлю с макаронами и пошли на улицу. Там как раз ездил Геринг — большой, блестящий и с новенькой башней.
— Надо положить макароны в верхний люк, — сказал дуче.
— Нет, в выхлопную трубу, — возразил Ганс Шмульке.
Умный Роммель придумал:
— Ничего подобного! Макароны надо по одной опускать в ствол!
Роммель взял пинцет и начал совать макароны в ствол башенного орудия. Изнутри доносилось чавканье и урчание.
— Какой хороший танк! — заулыбались дуче и Роммель. — И макароны не пропали зря!
Но больше всех был доволен сытый Геринг.

ПРО ЛИНКОРЫ И БУЛЬДОЗЕРЫ

Монтгомери надоели художества Роммеля — на сфинксе каждую ночь появлялись новые усики. Позвав английских офицеров, Монтгомери выдал им швабры и приказал отмыть сфинкса начисто и поставить охрану. Заодно к сфинксу приколотили табличку: «Архитектурная ценность. Охраняется танками!»
— Ха! Они называют танками обычные трактора! — расхохотался Роммель, увидев «Черчиллей», стоявших возле сфинкса. — Вот у меня танки — загляденье! Большие, блестящие и с башнями!
Роммель не испугался ни танков, ни таблички, ни английских офицеров со швабрами. А Черчилль на Роммеля обиделся, потому что тот назвал Черчилля трактором. Черчилль плавал в ванне и ругался:
— Я не трактор! Я бульдозер! Правда, Монтгомери?
— Если ты бульдозер, то я — паровоз! — ответил Монтгомери.
— А я — линкор! — похвастался гроссадмирал Дениц в рупор. Дениц подсматривал за Черчиллем и Монтгомери с капитанского мостика.
Глядят Черчилль и Монтгомери на Деница и думают: «И впрямь — линкор! Линкор это не трактор. И даже не бульдозер. И не паровоз. Будь у нас линкор — никакой Роммель к сфинксу не подошел бы! Повезло Деницу!».
Так англичане начали тайком завидовать гроссадмиралу Деницу.

ПРАВЬ, БРИТАНИЯ, МОРЯМИ!

Однажды Черчилль сидел на берегу Средиземного моря и завидовал Деницу. Черчилль очень хотел, чтобы у него был линкор. Черчиллю надо было охранять сфинкса от Роммеля.
Так Черчилль решил пожертвовать своей любимой ванной. Ванну начистили до блеска, подняли на ней британский флаг и спустили на воду.
Ванну назвали линкором и написали на ней: «Худ». Все остальные надписи закрасили. Даже надпись «Здесь был Монтгомери!»
— Да, — сказал Дениц, посмотрев на ванну в бинокль, — А линкор-то действительно худ. Прямо ванна какая-то, а не линкор.
Вскоре ванна Черчилля встретилась с линкором «Бисмарк» и «Бисмарк» потопил «Худа». Так Черчилль лишился своей ванны и ему пришлось заказывать новую.
Гроссадмирал Дениц после сражения с ванной Черчилля придумал стишок про трех мудрецов в одном тазу, имея в виду Монтгомери, Черчилля и королеву. Дениц плавал на линкоре вокруг Каира и глумился над Черчиллем, читая стишок. Черчилль же злился из-за ванны, Монтгомери ругался, а королева с горя хлестала «Анапу».
В ответ Черчилль пел хором старый гимн: «Правь, Британия, морями!» и гордился.
Все были довольны. Кроме утонувшей ванны.

МОНТГОМЕРИ И СЫЧИ

По ночам над Египтом летали птицы, а Монтгомери пил чай на балконе.
«Сыч!» — подумал Монтгомери.
«Вот и хорошо, — подумал Роммель, пролетавший над Египтом на «Юнкерсе». — Пусть мой самолет будет сычом. Только «Юнкерс» чересчур мрачный для простого сыча».
«Чересчур уж мрачный этот сыч... — снова подумал Монтгомери, наблюдая за птицей. — Тогда это наверное не сыч, а «Юнкерс» Роммеля».
И он отдал приказ зениткам стрелять. Они стреляли всю ночь, но в сыча не попали.
А утром Роммель приказал Гансу Шмульке перекрасить «Юнкерс». Так самолет Роммеля перестал быть сычом.

ПРО РУССКИЕ БУБЛИКИ

Роммель однажды узнал, что Монтгомери отправил в Эль-Аламейн конвой с продовольствием. Роммель и ефрейтор Ганс Шмульке сели в танк и поехали захватывать конвой. Сзади пыхтел Геринг — он тоже поехал, потому что хотел есть, а макароны Муссолини давно кончились.
Когда Роммель захватил конвой, Ганс Шмульке открыл ящик с продуктами и ничего не нашел.
— Что бы это значило? — спросил Ганс Шмульке у Роммеля. Роммель только рассмеялся:
— Видишь, что написано на коробках?
— Что? — Ганс Шмульке не знал языков, а на коробках было написано по-иностранному.
— «Дырки от бубликов», — прочитал Роммель. — «Сделано в СССР».
Роммель и Ганс Шмульке долго смеялись. Один Геринг расстроился, потому что остался голодным, хотя Роммель подарил ему все до одной коробки. Как утверждали русские, этого хватило бы на прокорм целой армии, но Геринг русским не верил. Он просто хотел попробовать настоящий бублик.
Англичане в Эль-Аламейне тоже остались голодными и обвиняли в этом Роммеля.

НОВЫЕ ТАНКИ МОНТГОМЕРИ

Всем известно, что у Монтгомери и Роммеля плавающих танков не было. Плавающие танки были только у Сталина — целых четыре тысячи. Все завидовали Сталину.
Монтгомери однажды подумал: «Если у меня есть танк «Черчилль-крокодил» то почему бы не изобрести танк «Крокодил-Черчилль»? Так и сделаем!»
И Монтгомери послал всех английских офицеров к Нилу ловить крокодилов. Но пойманных крокодилов оказалось меньше, чем плавающих танков у Сталина. Однако крокодилы все-таки умели плавать, были, как и танки, зелеными и носили броню.
— Это наш новый танк, — похвастался Монтгомери Черчиллю, показывая наловленных крокодилов. — «Крокодил-Черчилль».
— Это я-то крокодил? — оскорбился Черчилль.
— Нет, это крокодилы – Черчилли.
«Оказывается, у меня большая семья», — напряженно подумал Черчилль, заглядывая в садок с крокодилами.
С новым танком у Монтгомери ничего не вышло. И Роммель знал почему. Все у крокодила хорошо, только башни нет. Поэтому крокодил не может быть танком. Даже плавающим.

Осталось господину ефрейтору пенсне купить

Отредактировано Юнкеръ (2010-02-03 23:40:51)

ЗОПАФНО!

М16 - Под лупой плавится приклад.
АК-47 - Под лупой можно рассмотреть до сих пор работающую вместо смазки вьетнамскую грязь.
Винтовка Мосина - Под лупой можно увидеть пропитавшую дерево кровищу.

М16 - Клинит, когда грязная.
АК-47 - Работает, когда грязный.
Винтовка Мосина - Не была чистой с момента поступления в войска в 1892 году.

М16 - Сотни движущихся деталей скрепленных десятками болтов и винтов.
АК-47 - Пара десятков движущихся деталей, удерживаемых пригоршней заклепок и уродливыми швами пьяного русского сварщика.
Винтовка Мосина - три движущихся детали, два винта.

М16 - Вы скорее умрёте, чем будете ломать эту дорогущую винтовку в рукопашной.
АК-47 - Вашим автоматом можно неплохо отбиваться в рукопашной.
Винтовка Мосина - Ваша винтовка это классное копьё с возможностью пострелять.

М16 - Если ломается боёк, вы оправляете винтовку на завод по гарантии.
АК-47- Если ломается боёк, вы покупаете новый.
Винтовка Мосина - Если ломается боёк, вы закручиваете его на пару оборотов дальше в затвор.

М16 - Сложнее в производстве чем некоторые самолёты.
АК-47 - Используется странами, у которых нет денег на самолёты.
Винтовка Мосина - Из неё сбивали самолёты.

М16 - Любимый напиток владельца - виски.
АК-47 - Любимый напиток владельца - водка.
Винтовка Мосина - Любимый напиток владельца - тормозная жидкость, слитая по замёрзшему лому.

М16 - Делает маленькую дырочку, аккуратно в соответствии с Женевской конвенцией.
АК-47 - Делает большую дыру, иногда отрывает конечности, не соответствует Женевской конвенции.
Винтовка Мосина - Одна из причин для создания Женевской конвенции.

М16 - Отлично отстреливает мелких грызунов.
АК-47 - Отлично отстреливает врагов Родины.
Винтовка Мосина - Отлично отстреливает лёгкую бронетехнику.

М16 - Попав в реку, перестаёт работать.
АК-47 - Попав в реку, всё равно стреляет.
Винтовка Мосина - Попав в реку, обычно используется как весло.

М16 - Подствольник тяжеловат, но может положить гранату в окно за 200 метров.
АК-47 - Если что, гранату от подствольника можно забросить в окно рукой.
Винтовка Мосина - Какую гранату? Бей через стену, патрон пробивает почти метр кирпича.

М16 - Можно поставить глушитель, небольшой патрон не дает много шума.
АК-47 - В принципе можно поставить глушитель, но лучше просто прижимать врагов к земле непрерывным огнем.
Винтовка Мосина - Нафиг глушитель, когда после первого выстрела все по-любому оглохнут?

М16 - Оружие обороны.
АК-47 - Оружие нападения.
Винтовка Мосина - Оружие Победы! (С)

Тоже внесу 5 копеек.

Танк "Черчилль"
Бурдуков Георгий, С.-Петербург, май 2002 г.
Пролог
Конец 1940 года Великобритания встречала в обстановке экономической блокады и внутриполитических междоусобиц. Партия лейбористов была озабочена лишь тем, как вытолкать премьер-министра сэра Уинстона Спенсера Черчилля из кресла председателя палаты лордов, после чего воцариться на месте правящей в настоящий момент партии консерваторов. Обстановка вокруг Британских островов к тому времени более ли менее стабилизировалась - немцы орали "Хайль Гитлер" где-то за Ламаншем. Королевские ВВС и Люфтваффе благополучно занимались взаимоистреблением. С Германским вторжением на острова было весьма проблематично, а северная Африка была завалена макаронами по щиколотку и Роммель еще только готовился завести в Киренаику сосиски, пиво и Африканский корпус. Правда, командующему Германским подводным флотом адмиралу Деницу удалось-таки подговорить своих подчиненных устроить Англичанам неограниченную подводную войну, и теперь они с чисто германской педантичностью отправляли на дно все, что плыло в сторону Британских островов. Но это были всего лишь досадные издержки. Одним словом - война шла как-то параллельно и можно было целиком переключиться на изничтожение политических противников. Однако оттеснить конкурентов от государственной кормушки было делом тяжелым и малоперспективным. Популярность сэра Уинстона, который и без того был личностью незаурядной, выросла за время войны как пенициллин на старой хлебной корке. Для начала он ухитрился организовать эвакуацию Английского экспедиционного корпуса из Дюнкерка, чем обеспечил себе и своей партии огромное число избирателей из числа спасенных Томми. Поскольку кораблей для эвакуации хронически не хватало, хитроумный премьер приказал командующему корпусом лорду Горту, использовать в качестве подручных плавсредств половинки от деревянных ворот и входные двери. Этим он прихлопнул в зародыше готовящуюся операцию "Морской лев", так как немецкий генеральный штаб готовился вторгаться в Великобританию на тех же самых половинках от ворот. С десантными катерами у немцев было напряженно. Вступив в Дюнкерк, немцы обнаружили, что будущие десантные средства банально кончились, а на шее у Вермахта повисло огромное количество военнопленных, на которых ворот не хватило. Теперь их требовалось бдительно охранять, чтобы чего доброго не начали толпами сбегать в партизаны. Вторжение безнадежно зависло, а рейтинг ненавистного лейбористам премьера естественно вырос. Теперь Британия, раздуваясь от гордости и патриотизма, вызывающе показывала из-за Ла-Манша гигантский кукиш в сторону оккупированного Французского берега. Сэр Уинстон, тем временем не тратя лишних слов и драгоценного военного времени, направил Сталину секретное послание с предложением отвесить тевтонскому псу здоровенного пинка по месту, откуда у любой собаки начинается хвост. То есть поступить так, как следует поступить с любой шавкой, посмевшей тявкать из подворотни на Британского льва. С целью создания доверительных отношений, премьер ласково называл своего кремлевского коллегу "Дядюшка Джо", а для полной подмазки искрошил в конверт с дипломатической почтой одну из гаванских сигар, с предложением отпробывать британского самосада, якобы лично взращенного на дворе своего загородного особняка. Сталин, получив послание, на предложение поддался. После первой же затяжки глаза Верховного вылезли куда-то на теменную область, а усы встали под углом строго сорок пять градусов к ужасу собравшегося на обсуждение политбюро. Однако воздух мало помалу все-таки начал попадать куда следует, и облик Вождя сделался более-менее привычным. Верховный немедленно преисполнился жаждой мести за подлую провокацию, с запозданием вспоминая, что сэр Уинстон всегда был ярым и последовательным врагом коммунизма. В качестве аванса Дядюшка Джо приказал Берии отправить в Англию ящик коньяка, предварительно наполнив бутылки авиационным бензином, а Молотову заготовить ответное послание с проектом договора о взаимовыгодном сотрудничестве. Зловредно хихикая и потирая руки в предвкушении удовольствия, Лаврентий Павлович самолично исполнил приказание Верховного, лишь на минутку задумавшись, - а не залить ли вместо бензина в бутылки солярку, ибо тратить высокооктановый продукт на зажравшихся буржуев было по-человечески жалко. Однако хитроумные капиталисты могли ненароком догадаться о наличии у Русских танков с дизельными движками, что наверняка не понравилось бы Верховному с его любовью к кавказским шуткам и сюрпризам. Берия решил не связываться. После предварительной подготовки Вождь всех народов задумался. Как ни крути, а чтобы добраться до обидчика, нужно было прошагать пол Европы, где немцы в настоящий момент занимались благоустройством на национал-социалистический манер. Следовательно - тевтонского пса следовало все-таки пнуть. Желательно так, чтобы летел без остановки до самых Пиренеев. А там, при удачном стечении обстоятельств, мог насмерть пришибить старика Каудильо, брякнувшись ему на голову. Отчего мировому коммунизму получилась бы сплошная польза. Сталин созвал генеральный штаб и приказал готовиться.: Тем временем Черчилль, получив ответ из далекой Москвы, на радостях тяпнул рюмочку полученного на халяву коньяка. Не распробовал. Налил вторую. Опять не распробовал. На третьей рюмке сэр Уинстон с радостью осознал, что коньяк ему начинает нравиться. Воодушевившись, премьер, приказал собрать все сбитые немцами британские самолеты, с трудом дотянувшие до родимых берегов и теперь в изобилии валявшиеся по фермерским полям, что развитию сельского хозяйства не способствовало. На случай начала военных действий на Востоке весь этот дюралелом погрузили на транспорта для отправки в Россию в качестве гуманитарной помощи. Это сразу позволило консерваторам скостить себе налоги за счет благотворительности. Фермеры, чьи поля очистились за государственный счет, тоже были готовы заорать "Хайль Черчилль". Справедливо считая, что это емкое немецкое слово как нельзя лучше отражает испытываемый по этому поводу энтузиазм. Однако патриотизм все-таки перевешивал. Само самой, на таком политическом фоне, шансы лейбористов вылезти в верха были практически нулевые. Следовало любыми средствами опустить премьеру рейтинг.

Ну и что будем делать?- в сотый раз задал сакраментальный вопрос бывший премьер сэр Невил Чемберлен, консерватор, переметнувшийся в стан противника. Теперь он желчно страдал оттого, что немцы влезли -таки в Европу, несмотря на все его дипломатические хитрости и пришлось уходить в отставку. Помолчал и добавил многозначительно:

- Сэры?

Сэры, тем не менее, молчали как партизаны на допросе. Реальных способов отпустить рейтинг не предвиделось. Устроить же какую-нибудь эффективную пакость в русском стиле было не по-джентельменски. Да и сослать премьера куда-нибудь дальше Оркнейских островов даже при самом удачном стечении обстоятельств все равно не удалось бы.

- Ну?! - в голосе Чемберлена начали появляться истерические нотки.

Ну?!!!

Молчание становилось невыносимым. И тут командующего авиацией сэра Артура Харриса внезапно осенило. " Танки!"- зловеще- заговорщицким шепотом изрек он.

-Германские?- вскинулись как один заговорщики -Где?!!

" Где, Где:.. В: Воспитание не позволило сэру Артуру объяснить, где должны находиться германские танки.

"Наши собственные. Английские:. Не знаете что ли, что у нас проектируют? а если до постройки доходит, то получается и того чище:"

И что?- в один голос, словно прилежные ученики вопросили пакостники.

И то:Возьмем самый жуткий и безнадежный проект да и назовем его Черчиллем: Если будут вопросы, скажем что перенимаем Русский опыт.

Как никак будущие союзники. А они обожают нарекать именем Сталина все, что только можно: от самолетов до племенных быков:

А если скажут, что мы внедряем культ личности?- робко возразил кто-то. - У нас все же демократия? Вроде бы?

Чушь! - цыкнул сэр Артур. - Все, что есть дурного в этом проекте, будет неминуемо ассоциироваться с Черчиллем. Уверяю, Джентльмены, рейтинг будет падать. А мы тем временем запустим что-нибудь эдакое. Перспективное. Бомбардировщик там, или истребитель: И все будут знать, что лейбористы сделали для Британии в тяжелое для страны время: А тогда консерваторам не видать палаты лордов, как собственных ушей.

Гип-гип Ура! - дружно воскликнули заговорщики и отправились в ближайший паб отмечать близкую и неминуемую кончину популярности сэра Уинстона:

История создания.
Исторические предпосылки.
Идея сэра Артура несла в себе изрядную долю истины. Британская бронетанковая мысль порой закладывала столь лихие виражи, что авиаторы только диву давались. После первого шумного успеха на Сомме в 1916 году английские генералы поняли, что танки вещь для армии весьма полезная.

Если не подсчитывать стоимость производства и эксплуатации в войсках. Кто-то из штабных генералов, будучи фанатичным приверженцем теорий Дарвина, вынес оригинальное решение финансовой стороны проблемы, предложив разделить танки по половому признаку. Остальные, потрясенные этой мыслью, быстро разделили популяцию наличных танков на "самцов" и "самок", оснастив слабый пол пулеметным вооружением, а самцам придав для солидности пушку.

Экипажи "самцов" быстро пришли к единому мнению в качестве какого органа должна использоваться пушка, обсуждалась только техническая сторона вопроса..

Теория эволюции к тому же сулила радужные перспективы улучшения породы путем естественного отбора и возникновения новых, боеспособных видов. Суровая военная действительность быстро внесла свои коррективы в происходящее. Танки, несмотря на все ухищрения продолжали собирать на заводах, а естественным путем почему-то размножались только экипажи. Создателя эволюционно-бронетанковой теории от разочарования хватил апоплексический удар, а танки так и довоевали разнополым составом. При этом экипажи появившихся под конец " Уиппетов" дружно кидались в драку, стоило кому-нибудь высказать мысль, что подобные ублюдки могли появиться только в результате шашней "самцов" с французскими и германскими танками, ибо собственные "самки" оказались поголовно фригидны, на поле боя ничего путного сделать так и не смогли, а потому самцов не возбуждали.

После войны мнения, какие именно танки нужны Британии, кардинально разделились. Генералы от инфантерии естественно желали танков для пехоты, мечтая наложить лапу на управление процессом, а многочисленные драгунские и гусарские начальники мечтали о танках, способных в духе времени заменять им лошадей. Пехотинцы тут же выдвинули требование: ограничить скорость танков до минимума, дабы у экипажей не возникало крамольных мыслей: удрать от пехоты и присоединиться к кавалеристам. Лишенные, таким образом, возможности при встрече с орудиями противника, унести ноги в ближайший овраг танкисты сразу поставили условие: усилить бронирование. В результате остались довольны все, кроме кавалеристов. Танкисты, добившись желаемого, могли спокойно дремать в своих машинах по дороге от собственных до вражеских траншей, так как пехота теперь бегала в два раза быстрее, чем двигались забронированные по уши танки. На вражеские пушки танкистам стало до глубочайшей степени плевать, так как новую броню не брало ничего калибром меньше корабельного орудия. Поскольку танки начали передвигаться в два раза медленнее пехоты, солдаты теперь ходили в атаку прогулочным шагом, покуривая трубки и весело обсуждая между собой свои приключения в прошлый уик-энд: Инфантеричные генералы раздувались от чувства собственного достоинства и значимости, и показывали языки в спину проходящим мимо генералам от кавалерии. Последние, однако, не унимались и продолжали бомбардировать министерства требованиями уравнять их с пехотой в правах на получение собственных танков. Министерству было плевать, у него были свои проблемы и в результате генералы переключились на руководство танкостроительными фирмами. В конце концов, половина танкостроителей осталось верна пехоте, а вторая половина продалась кавалеристам душой и телом. Теперь конструкторы работали сообразно устремлениям заказчиков - одни в сторону замедления и утяжеления, а другие соответственно в направлении ускорения и облегчения, причем прокавалерийски настроенная часть старалась проектировать люки пошире, чтобы их любимцы могли рубить врага саблями, как испокон веков заведено в кавалерии. К чести драгун подобными возможностями они в будущем все же не пользовались. Мировое первенство на верность традициям выиграли японцы, бравшие в полет вместо парашюта катану, на случай, если кончится боезапас. В стороне от развернувшейся борьбы осталась только фирма Виккерс, которая быстро скумекала, что нормального Государственного заказа в сложившихся условиях не дождешься, и тихой сапой принялась проектировать и строить вполне приличные танки и продавать их за рубеж. В моменты кратковременных перемирий и пехотинцы, и кавалеристы однообразно ругали артиллеристов, которые в силу природной лени и проистекающего из нее консерватизма, утверждали, что орудие калибром более 2-х фунтов на танке, это баллистический нонсенс. Причём разрабатывать новые артсистемы упорно не желали.

Тем временем в процесс включилась третья сила. Великобритания была традиционно морской державой, и флот, по определению, занимал во внутренней политике ведущую роль. До поры до времени надменный Гранд Флит не замечал мышиной возни у себя под ногами. Но когда отголоски министерских баталий дошли до адмиралтейства, флотоводцы немедленно встали на дыбы.

Это что еще за невидаль?- орали адмиралы на 1-го лорда адмиралтейства, сэра Дадли Паунда.

Кавалерийские танки?-C уздeчками и в попонах? Маразм! И, брызгая слюной, хватались за кортики - Не делай этого, Дадли!! Не делай!!

- Но ведь совсем без кавалерии нельзя - робко отнекивался сэр Дадли -Традиция!

Можно!- хором отвечали адмиралы. - Мы всю жизнь без кавалерии прожили и ничего. Лошади передним концом кусаются, задним лягаются, жрут одно сено- позор, да и только. Флот без этого прекрасно обходился со времен Нельсона. А до Нельсона тем более. К черту!

Раздосадованный Дадли Паунд отправился к королю. Монарх, сам будучи морским офицером, размышлял недолго.

Хрен с ними! - доверительно шепнул он на ухо Паунду. Хотят танков - пусть зажрутся ими хоть насмерть, но кавалеристов нужно поставить на место. Пусть строят:- крейсерские танки. И ни в коем случае не дредноутные. Иначе на нормальные линкоры никакой брони не хватит. А будут возмущаться - прикажу приделать к танкам гребные винты и балластные цистерны. Перископы у них и так уже есть. И в Америку отправлю, своим ходом. С визитом Вежливости.

Кавалеристы абсолютно не желали переквалифицироваться в подводников и, скрепя сердце, согласились на крейсерские танки. В этом даже был свой плюс, потому что на флоте давно поняли, что башня должна быть вращающаяся. А казематная артиллерия это прошлый век. Правда, зловредный Дадли уже по собственной инициативе предписал количество башен увеличить, потому что на уважающем себя военном корабле башен должно быть много. Первый английский "крейсер" получился трехбашенным. Но танкисты радовались и этому, т.к. обещанные балластные цистерны в проект не вошли.

Дружественный визит в Америку, таким образом, откладывался. Тут подали голос представители многочисленных колоний, которые, не желая остаться обделенными, требовали своей доли пирога. Какими должны были быть колониальные танки, никто не знал. Поэтому конструкторы просто пристроили к стандартному "Брен-Кэрриеру" крышу с пулеметной башней, слегка подвинув двигатель и добавив лишний опорный каток. После такого подарочка колониальные власти уже не рисковали обращаться в метрополию с просьбами, о какой бы то ни было наземной бронированной технике.

Каждый получил свое, и бури затихли, до тех пор, пока не вернулась из России группа офицеров, приглашенных наблюдателями на какие-то грандиозные маневры. Наблюдатели взахлеб рассказывали, что русские умудрились пристроить к танку крылья, и теперь техника может просто перелетать с места на место, как ей заблагорассудится словно стая ворон. Идея была воспринята некоторой опаской, но до поры до времени крепко засела в мозгах танкостроителей. В целом же никаких перемен в обозримом будущем не предвиделось.

Война частично вывела Британскую армию из состояния летаргии. Но прежде чем она окончательно проснулась, немцы успели изрядно испортить англичанам объем циркулирующей крови.

В Дюнкерке осталась вся тяжелая техника. В Африке тоже нужно было чем-то воевать, потому что даже кошмарные уроды, которых итальянцы плодили во множестве, оказались лучше, чем британские образцы. Танкисты дуче, имевшие на вооружении пушку, упорно не желали признавать за равноценных противников английские МКVI, вооруженные одними пулеметами. Пришлось слать в Африку "Матильды", оказавшиеся на тот момент единственным стоящим танком. Фирма "Лейланд" оказалась впереди всех, и теперь проектные бюро, работавшие на пехоту, изо всех сил тужились изобрести что-либо конкурентоспособное. С крейсерскими же танками дело никак не ладилось. Конструкторы фирмы "Наффелд", воодушевленные идеей крылатого танка, выкатили из запасников танк Кристи, тайком купленный у американцев после пресловутых Больших Русских маневров. В моторное отделение удалось вполне удачно воткнуть авиационный "Мерлин" из соображений того, что на летающем танке двигатель должен быть как минимум от истребителя. Дело осталось только за крыльями, и военные чины воспряли духом, предвкушая пакостный сюрприз в виде воздушного танкового рейда через Ла-Манш. Впрочем, ненадолго. И неудивительно - во время войны весь персонал британских штабов поровну делился на две категории сотрудников: одна половина работала на Абвер, а вторая соответственно на "Интеллиджент Сервис". Примерно такая же картина была и в Германии, только заинтересованных сторон там было больше. А роль МИ-5 выполняло гестапо. Поэтому, обмен секретами между противниками происходил с неимоверной быстротой. Само собой, потрясенный Канарис тут же кинулся к фюреру. Видение британских танков, словно чайки порхающих над Ла-Маншем, произвело на Гитлера столь тягостное впечатление, что он немедленно впал в истерику. Брызгая слюной, фюрер приказал немедленно изобрести противотанковую зенитку и пустить ее в производство, а Деницу удвоить усилия по уничтожению английского торгового флота, чтобы, упаси Боже, британцы не завезли из Америки дефицитный алюминий, необходимый для производства танковых крыльев. Ни Крупп, ни Шпеер понятия не имели, какой должна быть противотанковая зенитка, но для проформы укомплектовали стандартные 88-миллиметровки бронебойными снарядами. Гросс-адмирал Дениц, слушая фюрера, и вовсе держал в кармане кукиш - его подводники без всяких приказов итак творили в Атлантике полный беспредел, и можно было спокойно предаваться радостям жизни во французском Лорриане. Вернувшись из ставки, Дениц походя, обронил адъютанту: "Топите всех", - торопясь в свой любимый бордель. Подводники тут же переместили боевые действия к берегам Америки, предпочитая тропические широты, где можно было без помех загорать на палубе. Однако кто-то от усердия пустил ко дну с десяток американских кораблей, чего делать в принципе не следовало. Американцы обиделись и тут же принялись спускать на воду такое количество транспортов, что немцы физически были просто не в состоянии перетопить.

Зенитчики, осчастливленные бронебойными снарядами, тем временем пребывали в недоумении, и гадали с чем им придется воевать. Глубинный смысл происходящего до строевых частей довести попросту забыли. Исключительно в порядке эксперимента расчеты одной из батарей принялись азартно лупить по танкам генерала де Голля, вознамерившимся остановить германское наступление. Результаты получились настолько впечатляющими, что вместо заслуженного отдыха в Фатерлянде Роммель сразу записал энтузиастов в формирующийся Африканский корпус в качестве противотанкого дивизиона. Батарейцы устроили наводчикам темную, но было уже поздно.

Тем временем в Англии прознавший о планах танкостроителей сэр Артур Харрис был серьезно обеспокоен покушением на свои прерогативы. Как никак, задачи завоевания господства в воздухе входили в обязанности авиации. Тем более, что алюминия и так не хватало. Сэр Артур отправился за поддержкой в Адмиралтейство. Оттуда было достаточно лишь один разок напомнить про балластные цистерны и визит в Америку, как конструкторы тут же отказались от идей создания воздушных танковых армад. Алюминий достался авиаторам, и они с радостью извели его на "Спитфайры" и "Галифаксы". Однако танкостроители отвоевали себе право устанавливать на свои изделия авиационные моторы. Конструкторы обещали при этом уравнять танк в скорости по меньшей мере с "Харрикейном". Сэр Артур махнул рукой. Однако на что способны отечественные танкостроители отныне уже не забывал. Попытки экипажей крейсерских танков достичь скорости "Харрикейна" неизменно оканчивались тем, что двигатель загорался. Даже по шоссе крейсерам не удавалось разогнаться до уровня "Бристоль-Бульдога", не говоря уже о "Гладиаторе". По слухам, кому-то из танкистов удалось сравняться в скорости с "Де Хевилэндом" времен I-й мировой при спуске с горы. Да и то двигатель намертво заклинило. Даже при обычной эксплуатации танки то и дело ремонтировались - "Мерлин" все-таки был рассчитан на самолеты, а танк для него был, мягко говоря, тяжеловат. Учитывая проблемы с "крейсерами", взоры заговорщиков обратились к пехотным танкам. Бдительно следивший за танкистами сэр Артур утверждал, что фирма "Воксхолл" готовит что-то многообещающее. Как раз то, что и требовалось.

Ласковое утреннее солнышко освещало зеленый лужок перед эллингом фирмы "Воксхолл". У распахнутых настежь ворот толпились члены приемной комиссии, армейские чины и представители конкурирующих фирм. Все как один таращились внутрь. Там в темноте что-то лязгало, гремело, ворочалось, наружу тянуло выхлопным угаром, но из ворот упорно ничего не появлялось. Собравшиеся нетерпеливо переглядывались. Самые нетерпеливые шушукались в задних рядах, обсуждая детали предстоящей расправы над шутниками, заставляющими их тратить драгоценное время. - "Терпение, джентльмены" - увещевал их главный конструктор, расхаживающий между присутствующими с видом лауреата Нобелевской премии. - Терпение! Вы не на скачках. Это нормальный пехотный танк. Безо всяких извращений в виде авиационных двигателей или крыльев от "Веллингтона". Мы на нем будем с "Вермахтом" воевать. А вовсе не с "Люфтваффе" и тем более не с "Кригсмарине". Терпение, повторяю Вам! Сейчас доедет!"

Апологеты крейсерского танкостроения злобно сопели в ответ. Их по-прежнему тянуло в небо. Кто-то набрал было воздуху побольше, намереваясь дать пехотинцам достойную отповедь. Но тут предсказание главного конструктора сбылось. Из темноты показались чудовищные, в рост человека гусеницы. Зрители оторопело попятились. Минут пять гусеницы продолжали выползать на свет Божий, больше ничего видно не было. Собравшиеся силились понять, где находится все остальное, но безрезультатно. Неожиданно над гусеницами обнаружилась башня, величественно проследовала мимо зрителей, потом опять начались гусеницы. Прошло еще минут пять. Присутствующие с интересом ждали чего-нибудь еще. Логика подсказывала, что это самое "что-нибудь еще", ну, просто обязано вот-вот появиться над уровнем гусениц! Внезапно гусеницы кончились, а над ними кроме одной-единственной башни так ничего и не появилось. Зрители почувствовали себя обманутыми, но в чем именно обманутыми понять не могли и от этого ощущали неудовлетворенность и лёгкое раздражение. Между тем чудовище замерло. "Можно смотреть, джентльмены" - объявил главный конструктор, едва двигатель смолк. Никто, однако, не торопился, приближались с опаской. Наконец приблизились. - "И: как на это забираться?" - скептически вопросил кто-то из толпы - "К камушку подъехать?". "Эх, пехота, чего с вас возьмешь - ясное дело по трапу! - авторитетно заявил кто-то из присутствующих флотских. - "Он у них складной:" - и несколько раз дернул за короб радиатора торчащий из борта - Вот черт: Заклинился наверное. Не раскладывается. Да оно и понятно - опытный образец:

- Нет, нет, джентльмены: прошу сюда. - и главный конструктор с видом экскурсовода распахнул бортовой люк. Наиболее смелые воспользовались приглашением. Остальные все еще присматривались. Кто-то шевеля губами и загибая пальцы пытался подсчитать количество опорных катков, из-за которых танк издали напоминал сороконожку. Цифры выходили запредельные, с учетом внутреннего ряда. Кто-то завернул за гусеницу, но уже через секунду с проклятьем выскочил обратно держась за голову. На лбу незадачливого исследователя четко отпечатался дульный срез 3-х дюймовой гаубицы.

- Предупреждать надо! - заорал он на главного конструктора.- Провокаторы!

- Сюрприз!- расплылся в улыбке Главный- "Джерри этого тоже не ждут: а мы их ка-а-аак!!! Главное между гусеницами заманить: А на этот случай есть свои соображения:"

Из темного нутра танка доносились неразборчивые проклятия. Видимо опрометчиво забравшиеся внутрь экскурсанты неизбежно натыкались на всякие торчащие железяки с острыми углами. Кто-то, окончательно заблудившись в дебрях внутреннего оборудования со страху закричал - Ау!! Но механик-водитель вовремя включил внутреннее освещение. Все сразу успокоились. Экскурсанты облазили закоулки боевого отделения, пощелкали замками орудий, повертели верньеры радиостанции, и полностью удовлетворенные, выбрались наружу через противоположный бортовой люк. Механик-водитель, потрясенный невиданным количеством офицеров и джентльменов в одном танке, облегченно вздохнул и выключил свет. Заговорщики сбились в кучку и, азартно жестикулируя, обсуждали увиденное. У танка остался только джентльмен, продолжающий попытки подсчитать количество катков и постоянно сбивающийся со счета, так как катков было слишком много. До слуха главного конструктора из толпы доносились обрывки разговоров:

- Отлично! Нижнее орудие никуда не наведешь. Нужно, чтобы танк развернулся.

- Здорово! С места механика ничего не видно ни справа, ни слева.

- Прекрасно! Великолепно! Ничего более идиотского, чем 2-хфунтовка в башне от эсминца и придумать невозможно. А скорость-то какова? Двадцать ярдов в час:

- И трап этот складной никак не раскладывается:- Главный конструктор мрачнел всё больше и больше.

Наконец присутствующие как один повернулись к нему. Тот затаил дыхание.

- Вы Гениальны! - от имени присутствующих обратился к Главному Чемберлен.

- Вы создали :шедевр! Этот танк войдёт в историю Британии!!

На лицах присутствующих изобразилось полное согласие со словами Чемберлена. Конкуренты на заднем плане исходили желчью.

- А: под каким названием? В историю?- пролепетал, зардевшийся как девица, Главный конструктор, ковыряя траву носком ботинка.

- Это нужно увековечить! Под именем нашего дорогого и всеми любимого премьер-министра сэра Уинстона Черчилля! И в серию. Немедленно!

Лицо потрясенного величием происходящего Главного конструктора приобрело багрово-фиолетовый оттенок. Конкуренты затаили дыхание в надежде, что в самый ответственный момент с оппонентом приключится инсульт, но не тут -то было.

- А мы! По собственной инициативе! Малую серию! Во славу Британии:- захлебываясь забормотал Главный конструктор. Тут начали багроветь конкуренты. Зато заговорщики были на седьмом небе.

- Позвольте, Джентльмены, позвольте! - из-за танка появился наконец-то подсчитавший количество опорных катков член приемной комиссии.

- Какое серийное производство? Да где на эту дуру катков напасешься? Со сталью у нас итак проблемы. А если серийное производство?

- Продумано!- весело заявил Главный, лицо которого успело принять нормальный оттенок.

-У нас на складах касок - завались. Никому не надо. Поставим на каски, что им без дела пылиться. Заодно обскачем этого безумца Книпкампа, который уже 3 года пытается спроектировать хрен знает что на тарелочках:

- Ну уж нет!- вскинулся представитель интендантства

- Все учтено, посчитано и к разбазариванию запрещено! Придумали тоже: Танк на касках:Не дам!

- Да ладно - окрысился Главный. - Ну кому они, эти каски, нужны. Понаделали их в расчете на колониальные войска, а они каски не берут, носят свои безумные тюрбаны с чалмами. Одни только палестинские евреи кричат: дайте оружие, мол, - мы всем покажем: Вы им каски выдали, взамен винтовок, думали отвяжутся, а теперь эмиграцию ограничиваете- боитесь, что Вас вашими же касками и закидают Так что нечего жаться в трудное для страны время. Интендант сразу усох. Остальные азартно обсуждали перспективы.

- Что тут происходит, Джентльмены?- врезался в нестройный хор всем знакомый голос.

- Вы что тут во славу Британии опять задумали? Без ведома Британии? Извольте объясниться!

Галдеж сразу смолк. Собравшиеся робко попятились, глядя, как из подкатившего "Роллс-Ройса" выбирается сам премьер с неизменной сигарой в зубах. За ним с улыбкой крысы Шушеры появился Дадли Паунд. Собравшиеся расступились, открывая взору приехавших бронированного монстра. Премьер от неожиданности остановился.

- Что ЭТО?- после длительного тягостного молчания осведомился Премьер.

- Черчилль, Сэр - Лихо отрапортовал Главный конструктор.

- Ничего подобного,-сразу же отреагировал сэр Уинстон. - Это я Черчилль. А Вы никакой не Черчилль! Вас я не знаю, так что не пытайтесь влезть ко мне в родственники.

- Я спрашиваю: Что это! Вот ЭТО!- и кончик премьерской трости уперся в борт танка.

- Черчилль, Сэр!

Дружным хором повторили присутствующие - и, съежившись под грозным взглядом главы государства, уже тише добавили:

"В Вашу честь: Сэр"

- Та-ак зловеще протянул премьер, и, пыхтя сигарой заглянул внутрь через бортовой люк.

- Эй, кто там? Свет включите!

Механик- водитель, еще не до конца очухавшийся после визита в танк первых лиц государства, щелкнул тумблером, и , увидев самого Премьера, осел на сидении в глубоком обмороке.

Черчилль осмотрел боевое отделение и полез внутрь.

- Может застрянет?- вполголоса , ни к кому конкретно не обращаясь предположил Чемберлен.

- Не дождетесь!- донеслось из танка, и премьер вылез с противоположной стороны. Обошел танк кругом и остановился перед собравшимися чинами и чиновниками.

- Кто придумал назвать ЭТО моим именем? -осведомился Премьер и безошибочно усмотрел в толпе высокую авиацонную фуражку сэра Артура Харриса.

- Ага. Понятно. А ну-ка, дорогой мой, идите сюда поближе. И нечего за спины прятаться. И докладывайте. Всё как есть:

Сэр Артур доложил всё как есть о боевых качествах и технических характеристиках нового танка.

По мере доклада цвет лица сэра Уинстона начал приближаться к закатному небу. Челюсть его задвигалась, нервно пережевывая сигару, и присутствующие зачарованно следили, как сигара укорачивается. Где-то на середине доклада сэра Артура премьер окончательно дожевал сигару, и зажжённый кончик исчез в премьерском рту. Черчилль выпучил глаза, замахал руками и защелкал пальцами по всей вероятности в поисках воды, чтобы избавиться от жжения. Дадли Паунд, почтительно державшийся за спиной Главы Государства, происходящего не видел, а потому истолковал призывные жесты по-своему. С ловкостью факира он извлек из кармана плоскую фляжку, наполненную Сталинским коньяком, и вложил премьеру в руку. Результат получился прямо скажем ошеломляющим: после изрядного глотка изо рта премьера ударил фонтан пламени, не хуже чем из жерла германского " Фламменверфера": Трава под ногами тут же загорелась. Присутствующие бросились врассыпную. Дадли Паунд, впоследствии, утверждал, что в момент огнеизвержения, за спиной у Сэра Уинстона появились кожистые крылышки. Но ему никто не проверил, так как сплетники говорили, что первый военно-морской лорд и без того слишком злоупотребляет чтением сказок про короля Артура своей внучке перед сном.

Еще с минуту премьер изображал огнемет, затем заряд иссяк. Все потихоньку уладилось. Траву потушили. Разбежавшиеся вернулись.

Сэр Уинстон пробормотал только: " У этого, извините, "Танка", недостатков больше, чем у меня самого", и отбыл вершить государственные дела. Оставшийся ликвидировать последствия скандала Дадли Паунд, решил дело быстро, по морскому. Чтобы впоследствии никто не мог обвинить его в каких-либо провокациях и поджигательстве премьера, он тут же наобещал присутствующим множество самых разных интересных вещей, начиная от отправки на африканский фронт, кончая ссылкой на Коррехидор. А "Харрикейн" пригрозил отныне называть "ХАРРИСкейном", чтобы было неповадно.

Танк Дадли предписал пустить в серию, дабы никто не догадался о случившемся конфузе. Чемберлен, похоронивший было свой коварный план, подскочил от радости почти на фут. Странный пожар на полигоне, свалили на новое секретное оружие "Люфтваффе". Сэру Артуру Харрису приказали немедленно стребовать с конструкторов новый бомбардировщик для уничтожения немецкой промышленности. Харрис тоже подскочил. Гранд Флит оставлял за собой почетную обязанность выйти в море, если Авиация не справится с уничтожением Германского военного потенциала; а до той поры оставаться последней надеждой нации. Сотрудники МИ 5 негласно проверили весь груз коньяка, который Русские продолжали слать с завидной регулярностью, и остались с носом. Чекисты с целью дезинформации додумались добавлять в бензин настоящий коньяк, и докопаться до сути происходящего стало абсолютно невозможно.

Единственным результатом проверки явилось присвоение названия "Коктейль Молотова" зажигательной смеси, используемой против танков. А уважение к премьеру, как к человеку, способному пить вместо виски подобные вещи, отныне еще больше возросло, назло чемберленовским заговорщикам.

БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ
Поначалу британские штабисты никак не могли решить, где использовать своё новое бронетанковое детище. Кто-то заикнулся было про Северную Африку, но идея не прошла. Роммель крутился по Западной пустыне, словно Фигаро на сцене, и для того, чтобы вовремя реагировать на его маневры, требовалось нечто более скоростное, чем пехотный танк. Правда все как-то забывали, что впридачу к скоростному танку желательно было бы иметь скорость мышления самого Роммеля Воспользовавшись благоприятным моментом, Крейсерские танкостроители напряглись и выдали очередную новинку. Это было уже что-то, потому что танк был по Британским меркам надежен,(то есть не ломался через каждые пятьдесят миль пробега, а выдерживал целых семьдесят пять.) и по скорости мог сравняться со знаменитым самолетом Блерио, на котором конструктор в свое время пересек Ла-Манш.

Танк претенциозно назвали "крусейдером" и отправили в пустыню охотиться на Старого Лиса. В процессе охоты немцы сотворили с "крусейдерами" как раз то, что турки делали с крестоносцами во время крестовых походов. Тем самым они полностью привели название танка в соответствие с результатами его применения. Однако "крусейдер" уже был противником посерьёзнее, и отныне немецким танкистам не воевалось так вольготно, как во времена трехбашенных "крейсеров" и их дальнейших модификаций.

Таким образом, новый танк поначалу оказался не у дел. Но тут кому-то пришла в голову идея устроить маленький пробный десант в Европу, и посмотреть, что из этого получится. Естественно, всех гусеничных однофамильцев сэра Уинстона моментально привлекли к исполнению разрабатываемого плана. Правда, английские танкисты уже столько натерпелись от собственных конструкторов, что отказались от сомнительного удовольствия идти в бой на их новом изобретении. Пришлось "тренироваться на кошечках" и танки передали канадцам. Серьезного сопротивления со стороны немцев не ожидалось. Тевтонский Пес, прочувствовав грядущую клизму, повернулся и цапнул за ляжку Русского медведя. Медведь достаточно быстро оправился от удивления, ухмыльнулся в роскошные кавказские усы и теперь щедро раздавал оппоненту затрещины, прикидывая момент, когда можно будет врезать всей лапой да как следует. Все германские резервы шли на восток, на восток и еще раз на Восток, а что туда не попадало, застревало у Роммеля. Службу в оккупированной Европе теперь несли ветераны и инвалиды Первой Мировой, еще помнившие Верден и Галлиполи. Особенной опасности для британцев эти дедушки не представляли и в одно прекрасное утро орава канадцев, подкрепленная новенькими "Черчиллями" высадилась на Дьеппский пляж. Результат, однако, получился абсолютно неожиданный для всех. Увидев, характерные, с гусеницами вокруг корпуса силуэты, сидящие в окопах стариканы моментально признали в них своих давних обидчиков, знакомых еще по Сомме и Камбрэ. Теперь появилась возможность поквитаться. Ветераны с дикими криками бросились в контратаку, потрясая костылями, словно Апачи томагавками. Обалдевших от неожиданности канадцев, передавили инвалидными колясками, а танки перевернули на бок и посталкивали с десантных судов в море, подсунув костыли сбоку под гусеницы. Озверелые старикашки действовали ими словно рычагами, под бравое: " Айнс, Цвай, Драй!"- убеленных сединами фельдфебелей. Не помогли даже коварно встроенные в лобовую броню гаубицы, потому что немцы упорно не заманивались между гусениц спереди, а нападали сбоку.

Вследствие конфуза, Главного конструктора тут же обвинили в непатриотичном образе конструкторской мысли, т.к. "Черчилль" действительно напоминал первоначальной конструкцией французский танк типа "B1", почивший с миром после падения Франции. Гаубицу из корпуса изъяли, а заказы на модифицированный танк поровну разделили между собой фирмы конкуренты.

Новоиспеченные "Черчилли" направили в Африку с целью показать американцам козу и доказать, что не "Грантом" единым сильна Британская Армия. Новые танки успели как раз к Эль-Аламейну. Колонну Черчиллей на марше засёк немецкий воздушный разведчик.

Пилоты, увидев вереницу длинных, как вагоны, корпусов, увенчанных к тому же орудийными башнями, сгоряча решили, что к линии фронта движется Британский бронепоезд.

Выслушав доклад пилотов, командование решило, что они попросту свихнулись от 500 жары и послало на разведку следующий экипаж. Он подтвердил наличие бронепоезда и по возвращении "Юнкерс" встречали санитары со смирительными рубашками.

Третий самолет прикончили патрульные "Спитфайры", но летчики успели передать, что бронепоезд уже близко, и вот-вот покажется на горизонте. Доложили Роммелю. Тот задумался. Выходило, что горючее и боеприпасы Африканскому корпусу приходилось таскать из Триполи за тридевять земель, их катастрофически не хватало, а Британцы умудрились тихой сапой проложить у всех под носом железную дорогу и теперь могли бесперебойно снабжать свою армию всем необходимым. Война, таким образом, выходила какая-то неравноценная, и Роммель чувствовал обиду, словно ребенок, лишенный на ужин сладкого. На беду Английскую колонну первыми увидели итальянцы. И без того излишне экспансивные от природы итальянские солдаты были донельзя взбудоражены жуткими слухами, просочившимися с авиабазы. Поэтому, стоило кому-то крикнуть: "Бронепоезд!",- при виде колонны "Черчиллей", как воины Муссолини ударились в паническое бегство. Следом за ними из чувства солидарности бросились бежать соседние части. Фронт развалился прежде, чем в штабах вообще поняли, что происходит. В отчаянии Роммель приказал разбомбить злосчастный бронепоезд, но танки уже успели перестроиться в боевой порядок перед итальянскими позициями. Бомбардировщики слетали впустую, доставив массу удовольствия английским истребителям. Узнав о беспорядочном бегстве противника, Александер с Монтгомери переглянулись, пожали плечами и отдали 8-й армии приказ наступать, раз уж предоставилась такая невиданная халява. Черчилли вновь построились в колонну и двинулись вперед. Теперь их заметил немецкий патруль. Немцы сообщили в штаб о приближении бронепоезда. Пока Роммель лихорадочно готовил новый вылет, английские танки снова перестроились, и пилоты пикировщиков опять вернулись ни с чем. Солдаты Африканского корпуса в первой мировой не участвовали и были потрясены циклопическими размерами надвигавшихся на них гусениц. Такого они еще не видели и побросали оружие. "Черчилли" вновь построились в колонну. История повторялась каждый раз, когда вереница "Черчиллей" попадалась на глаза обороняющимся. После каждого безрезультатного поиска неуловимого бронепоезда немецкие бомбардировщики недосчитывались несколько машин и очень быстро перестали существовать как организованная сила. Роммеля потребовали в Берлин для объяснений. Тем временем Александер с Монтгомери переглянулись, пожали плечами и ввели в действия резервы, раз уж бомбардировщики противника почему-то больше не появлялись. "Черчилли" знай себе ползли вперед. Их обгоняли "Крусейдеры", "Гранты" и "Шерманы", танкисты отпускали ядовитые шутки в адрес медлительных гиппопотамов, но экипажи "Черчиллей" узнали себе цену и до ответных реплик не унижались. Наступление развивалось. Объясняясь в ставке, Роммель все свалил на разведчиков, прошляпивших строительство железной дороги у себя под носом. Вследствие чего, утверждал Роммель, вся британская орда и свалилась на голову многострадальному Африканскому корпусу, к тому же оставшемуся в одиночестве по милости союзников. Гитлер приказал по возвращении немедленно перестрелять всех разведчиков в слабой надежде, что от этого количество англичан в западной пустыне уменьшится. В это время разведотдел Африканского корпуса бомбардировал свою каирскую агентуру требованиями предоставить сведения о каких-то мифических бронепоездах и железнодорожных перевозках. Агенты честно ответили, что ничего подобного в Ливии отроду не существовало. В разведотделе уверились в том, что вся агентура перевербована , и отныне не верили ни единому донесению. Разобиженные агенты во всеуслышание объявили своих начальников идиотами и решили, что отныне будут работать на японцев. Сведения о положении дел на Ближнем Востоке требовались на Дальнем Востоке, как вороне парашют. Японцы вежливо отказались от услуг германской агентуры, и шпионская деятельность в английском тылу практически сошла на нет. Периодически немцы принимались шпионить просто для собственного удовольствия, потому что без любимого дела жить становилось невыносимо скучно. В разведотделе Африканского корпуса быстро сообразили в какую сторону дует ветер. Не дожидаясь возвращения Роммеля, разведчики в полном составе дизертировали и сдались англичанам. Расстреливаться им абсолютно не хотелось. Оставшись без разведки, в штабе засуетились, потому что не имели понятия о происходящем. Генерал Штумме опрометчиво вызвался посмотреть, что творится вокруг. Но не успел он отойти от штаба и ста метров, как нос к носу столкнулся с колонной "Черчиллей", нахально наводивших на него стволы орудий. От неожиданности у генерала на месте произошёл разрыв сердца. Охрана генерала разбежалась с воплями и вопли эти в штабе услышали. Роммель прибыл как раз к моменту бегства Африканского корпуса. Ругаясь от ярости по-русски шестиэтажным матом, фельдмаршал кинулся вдогонку за отступающей армией, одновременно недоумевая, откуда ему известны все эти выражения. Догнать свои войска Роммелю удалось только в Тунисе. Издалека услыхав за спиной ругань собственного командующего, арьергардные части полностью уверились в том, что русские прислали свои войска на подмогу британцам. Встречаться с русскими Африканскому корпусу почему-то не хотелось, и он отступал так, что обогнал даже итальянцев. Александер с Монтгомери переглянулись, пожали плечами и отдали приказ своим войскам преследовать противника, раз уж он так не по-джентльменски удирает от честной драки. С безмерным удивлением итальянцы и немцы обнаружили в Тунисе армию США. Янки с чисто американской беспардонностью оскверняли окружающую среду жеваной резинкой, пустыми бутылками из-под пива и колы, использованными презервативами и самим фактом своего присутствия. И без того раздраженный всем происходящим, Роммель окончательно озверел. За несколько дней немцы при помощи танков и оставшейся авиации сумели вбить в американские головы любовь к величественной африканской природе. Роммель столь успешно боролся с янки за экологию Туниса, что был немедленно отозван и назначен командовать войсками обороняющими Атлантический вал. Ведомство Канариса не уставало твердить, что американцы когда-нибудь обязательно там высадятся. Таким образом Роммелю предоставлялась возможность ещё раз продемонстрировать свои таланты в борьбе за очищение окружающей среды от не соответствующих экологическим стандартам "Шерманов", "Студебеккеров", "Виллисов" и прочей американской военной техники. Принявший командование фон Арним начал лихорадочно готовиться к обороне Туниса от догоняющих Африканский корпус англичан. Последние догоняли отступающих немцев с английской неторопливостью и обстоятельностью с обязательными остановками на ланч и файв-о-клок. Поэтому на организацию обороны фон Арниму времени хватило. Из Германии даже успели прислать на подмогу батальон новеньких "тигров" заодно с обещанием, что в недалеком будущем за ними последуют "пантеры". Пока "Черчилли" ползли колонной среди всех остальных догоняющих, немецкие воздушные разведчики зорко следили за их передвижением. Командование Африканского корпуса с нетерпением ожидало возможности расквитаться с неуловимым бронепоездом, подло лишившим немцев бомбардировочной авиации.

Новых танков на весь фронт не хватало, но во имя отмщения фон Арним расщедрился на целый взвод. Экипажи "тигров", поджидавшие в засаде, уже успели доказать всем окружающим, что танки с танками (во всяком случае, с "тиграми") не воюют. Теперь они были полны решимости доказать, что и бронепоезда с "тиграми" воевать тоже не должны. Поэтому стоило головному "Черчиллю" показаться в немецких прицелах, командир "тигрового" взвода глотнул из фляжки добрый глоток шнапса и злорадно скомандовал: "Огонь!". Три 88-миллиметровых снаряда оказалось чересчур даже для толстокожего британского танка. "Подбили паровоз!", - удовлетворенно констатировал командир взвода, глядя на столб черного дыма, поднимающийся голубое африканское небо. "Доложите в штаб!", - и еще разок-другой отхлебнул из фляжки. "Паровоз у бронепоезда должен быть посредине состава"- возразил было радист. "Плевать",- отмахнулся командир-"всё равно доложите." "Капут бронепоезду, - довольно ухмыльнулся в штабе фон Арним, - отъездился. Атаковать и уничтожить".

"Jawohl!" - откликнулись "тигры". Командир докончил фляжку, вышвырнул ее через люк и патетически заорал: "За Фатерлянд! За Фюрера! Вперед!".

"Хайль!", - откликнулись экипажи, и, поднимая тучи пыли, "Тигры" ринулись в атаку. Механик-водитель командирского "Тигра" от энтузиазма рванул с места так, что командир, которого и без того развезло от фляжки шнапса под жарким африканским солнышком, влепился затылком в заднюю стенку башни и окончательно окосел. "Тигр" взобрался на холм, где чадил головной "Черчилль".

"Ой, - озадаченно протянул командир "тигра", -А где?:". вместо ожидаемой легкой добычи в виде обездвиженного бронепоезда взору танкистов открылся ряд развернувшихся в боевую линию английских танков. Британские танкисты тоже несколько опешили, увидев "Тигры". Они прекрасно знали, что пехотные танки должны воевать с пехотой, а вовсе не с танками. И уж тем более не с "Тиграми". Однако ничего другого, кроме как принимать бой, им не оставалось.

"Командир, командир! - наперебой закричали танкисты в командирском "тигре", - они в нас целятся! Надо стрелять!".

"Подумаешь, - храбро отозвался командир, - сейчас мы их живо научим уважать Панцерваффе", - и спихнув с места наводчика, сам приник к прицелу. "А в который целиться-то?". "В правый, в правый! Он ближе всех! Он уже прицелился!", - заорали танкисты.

"Доннерветтер, - выругался командир, - а в котором ряду?" по причине удара затылком и выпитого шнапса в глазах у него троилось, и весь окружающий мир состоял из одних английских танков. "В самый ближний", - хором подсказывал экипаж, - "во-он в тот!".

"А в который сверху или в который снизу?", - деловито осведомился командир, лихорадочно вращая маховики наводки. "В любой!, - истерически завопил экипаж, -о mein Gott, только быстрее!".

"Как скажете", - согласился командир и нажал на спуск. Снаряд расшвырял песок метрах в двадцати от "Черчилля". Командир с удивлением отметил, что британский танк продолжает целиться в его "Тигр" несмотря на прямое попадание. И более того, весь нижний ряд танков противника делает то же самое.

"Попробуем в верхний, - решил командир, - заряжай!". Второй снаряд с занудным визгом пробуравил африканское небо в пяти метрах над крышей английской башни.

"Ну, надо же, - удивился немец, - а ну-ка, еще разок:Заряжай".

"В вилку берет, - решили в "Черчилле", - смотри ты, все по науке:Третий точно нам влепит:В лоб".

"Да пошло оно все к матери Бенджамина! - выругался английский командир, - покинуть танк!" Не дожидаясь третьего снаряда, англичане ринулись вон. В суматохе наводчик неловко повернулся и локтем задел за спуск. Заряженное орудие, естественно, выстрелило. Маленький 40-миллиметровый снарядик, каким по приличным танкам и стрелять-то было стыдно, угодил точнехонько между орудийной маской и корпусом "Тигра", намертво заклинив ему башню.

Танкисты обеих сторон, до сих пор с интересом следившие за поединком, онемели от удивления. Немцы в "Тигре" никак не могли понять, что англичане ухитрились сделать с их машиной. Экипаж вылез наружу и, увидев случившееся, попытался выковырять снаряд. Снаряд засел плотно и не выковыривался. Через минуту к ним присоединился экипаж "Черчилля", жаждавший заполучить снаряд как сувенир. Азартно толкаясь и ругаясь, каждый старался овладеть желанным призом. Снаряд никак не желал вылезать наружу. Заинтересованные непонятным столпотворением у "Тигра", танкисты из других экипажей вылезали и подбегали посмотреть, что происходит. Узнав о случившемся, они моментально включались в охоту за сувенирами. Вскоре у "Тигра" ворочалась огромная толпа, издалека напоминавшая шанхайский базар. Экипажи двух оставшихся "Тигров" решили между собой, что с полоумными британцами связываться не стоит, поскольку они не желают признавать, что танки с танками: и так далее. И более того, палят из своих смехотворных пушек, словно из снайперских винтовок, выводя из строя новинки немецкой бронетехники. К тому же пробиться сквозь плотную стену английских спин и в свою очередь поковырять злополучный снаряд им так и не удалось. Англичан было слишком много, и немцев они даже не замечали. Те, обиженные таким пренебрежением, гордо забрались в свои "Тигры" и ретировались, решив для себя, что с американцами воевать гораздо интереснее. Те при появлении "Тигров" исправно разбегались кто куда.

Неудачливый экипаж заявил, что англичане воюют не по правилам и что они больше не играют, после чего демонстративно заперся в своем "Тигре". Некоторое время англичане стучали по крышкам люков, предлагая немцам чай, кофе и свое гостеприимство. Немцы надуто отмалчивались. Британцы пожали плечами, решили: "Ну, и ладно, мол, было бы предложено:" после чего залезли в свои "Черчилли" и продолжили наступление. Немцы, увидев, что на них больше не обращают никакого внимания, выскочили из "Тигра" и бросились следом, потому что зазря сидеть в душном танке было неинтересно. Первый раунд, таким образом, окончился со счетом 1:1.

В ходе дальнейших боевых действий "Черчилли" вопреки ожиданиям Чемберлена и его пакостников снискали себе изрядное расположение и симпатии английской пехоты. Сразу же выяснилось, что за длинным корпусом танка способен укрыться разом целый взвод. Таким образом можно было благополучно добраться до вражеских позиций без потерь со своей стороны. Особенно пехотинцам нравилось то, что высота танка позволяла при этом даже не пригибаться. Экипажи "Грантов" и "Шерманов" завистливо утверждали, что и за их танками можно не пригибаться, если дело заключается только в этом. Пехотинцы в ответ гнусно хихикали, потому что в качестве прикрытия для пехоты американские танки напоминали картонную коробку. "Черчилль" же с гарантией убивала только 88-миллиметровка. Экипажи для усиления и без того толстой брони обвешивали свои танки запасными траками, отчего "Черчилли" весьма напоминали стегозавров. К тому же если наступать надоедало или пулеметов у противника оказывалось слишком много, взвод, укрываясь за корпусом, мог спокойно попить чаю. Экипажи открывали бортовой люк и с удовольствием присоединялись к пехотинцам, периодически выпуская снаряд-другой по траншеям противника. Немецкие зенитчики регулярно отстреливали "Черчиллей", но на общую картину это не влияло. Танкисты Африканского корпуса тоже предпочитали воевать против "Крусейдеров", "Грантов" и "Шерманов", памятуя о печальном опыте дуэли с "Тиграми". Не то, чтобы "Черчилль" был для них особенно серьезным противником, в умах немецких танкистов прочно укоренилась мысль, что именно от "Черчиллей" можно ждать любой незапланированной подлости. Тем более, что названием они олицетворяли коварный Альбион.

Жители Англии тоже полностью утвердились во мнении, что раз уж танк с именем премьера с первого выстрела прикончил "Тигр", то и страна, которую возглавляет лично сэр Уинстон Черчилль, способна победить кого угодно. Тем более что содержание писем, которые пехотинцы посылали с фронта, сводилось к общей мысли, что с "Черчиллем" не пропадешь. Историческую фразу о том, что у танка недостатков больше, чем у самого премьера, Британия приписала излишней скромности сэра Уинстона. Потому как у танка, который пользуется такой популярностью у солдат, недостатков не могло быть по определению. Следовательно, и премьер был непогрешим. В сложившейся ситуации коварные планы лейбористов были похоронены столь основательно, что Чемберлену оставалось только кусать локти. А спровоцировавший всю эту эпопею сэр Артур Харрис и в ус не дул, раз за разом отправляя на бомбежку эскадрильи новехоньких "Ланкастеров". Война тем временем продолжалась. Популярный танк английские заводы начали выпускать во все возрастающих количествах. Часть из них попала даже в Россию. Русские сразу по достоинству оценили новое приобретение. Английская новинка оказалась вполне приличной. Особенно если предстояло атаковать по дороге или по твердому полю, а не по болоту или непролазной русской грязи. В болоте "Черчилль" почему-то застревал. Но с ровными полями и дорогами в России было плохо, а болот имелось в достатке. Поэтому русские танкисты со свойственной им смекалкой додумались первыми пускать в болото именно "Черчилли". Первый танк тут же застревал по самую башню. На него заползал следующий и тоже застревал, но уже чуть дальше. Затем подгоняли следующий танк. За рекордно короткое время через болото возникала вполне приличная гать из увязших "Черчиллей", по корпусам которых на врага устремлялся бронированный поток "Исов" и "Тридцатьчетвёрок". За счет неимоверной длины танка на преодоление болота средней величины уходило не больше 6-7 "Черчиллей", что было и удобно, и экономично. Таким же образом "Черчилль" использовался для преодоления оврагов и рвов перед немецкими позициями. Танкисты загоняли машину в ров, после чего из нее получался отличный мост, по которому в атаку бросалась русская пехота. Если же немцы пытались контратаковать, то, пропустив своих, танкисты неожиданно открывали верхние люки, и немало немецких солдат переломало лодыжки, угодив в импровизированные волчьи ямы. Если же немец проваливался в люк с головой, то неминуемо попадал в плен. Да и в обычной атаке "Черчилли" демонстрировали все те же достоинства, и русские пехотинцы укрывались за ними не менее охотно, чем английские. Тем более, что вместо чая русские предпочитали пить водку.

Разных препятствий в виде эскарпов, контрэскарпов, спиралей Бруно и противотанковых ежей "Черчилль" и вовсе не замечал, переползая через них за счет своей высоты все с той же британской неторопливостью и обстоятельностью. По океанам грязи во время весенней распутицы "Черчилль" проплывал с величавостью авианосца. Лужи, где все остальные танки увязали по надгусеничные полки, английскому танку были, что называется, по колено. При взятии городов "Черчилли" успешно использовались для проникновения в здания, занятые противником. Сначала за корпусом танка занимал позиции штурмовой взвод. Затем танк вместе с прячущимися за ним пехотинцами подползал к ближайшей двери и становился к ней бортовым люком. После чего танкисты одновременно открывали люки с обеих сторон корпуса. Получался сквозной бронированный тоннель, через который пехота, поминая бога, черта и всякую разную сволочь, врывалась в дом и очищала его от немцев. В это время остальные танки вели ослепляющий огонь по верхним этажам, чтобы ни у кого из засевших в доме не возникла шальная идея пальнуть вниз из "панцерфауста". Но русские танкисты все равно не любили "Черчилль". Они традиционно обожали быструю езду, а понятие "быстрая езда" и "Черчилль" были несовместимы.

В Европе, где союзники чтобы не уронить авторитет Канариса в конце концов все-таки открыли второй фронт, "Черчилли" использовали традиционно, вследствие чего темпы наступления оставляли желать много лучшего. Однако и там "Черчилль" довоевал до конца войны весьма успешно, оставшись на тот момент единственным пехотным танком в армии союзников.

После войны "Черчилли" еще долго оставались в строю как учебные танки, и последний из них сошел со сцены гораздо позднее, чем человек, чьим именем было названо это бронированное чудо. Или чудище, в зависимости от точки зрения.

P.S.По информации "Интеллиджент Сервис" когда Адерсу вручили именной "P-38" к нему прилагалась обойма с одним единственным патроном. (см. "история танка "Тигр").